|
Мне достаточно, что счастье есть, и они – принцы и счастье – кому-то достаются, и мир от этого теплеет. И еще – ты забыл, что поэта и его любовь видели мои семечки, и эта любовь прорастет в их душах, потом прорастет в душах их детей, и когда кто-то встретит все-таки принца, мы все на гвоздичных своих небесах, радостно захлопаем в ладоши.
Розовая резная гвоздичка весело рассмеялась, и камень подозрительно спросил: – Что это с тобой? – Да я воочию увидела себя на гвоздично-райских небесах, а внизу – свою правнучку, перед которой на коленях сидел и читал любовные стихи принц-поэт, прекрасный, как доброе утро.
* * * Они – розовая гвоздичка с камнем – так заговорились, что не увидели, как к ним подошла женщина с маленькой девочкой в голубом, под цвет реки, платье. – Мама, мама, – закричал девочка. – Смотри, какая красивая гвоздичка! Можно я подарю ее тебе, самой любимой? Мама заулыбалась, счастливая, кивнула, и дочь протянула ей гвоздичку. Понюхав ее, женщина хитро улыбнулась. – Ты что так странно улыбаешься? – посмотрела снизу вверх девочка. – Я тебе ее верну лет через пять, – ответила мама. – И напомню тебе слова, с которыми ты ее мне преподнесла... – Какие слова? – «Можно я подарю ее тебе, самой любимой?» Ты знаешь, я почему-то уверена, что через пять лет самым любимым у тебя станет какой-нибудь распрекрасный принц. Девочка покраснела и, взяв маму за руку, увела гулять.
* * * Камень остался один. Сначала он облегченно сказал: «Уф!», потом ему стало скучно по темечко сидеть в сыром песке. – Ты чего разлегся тут, лежебока, – обратился он к камню-соседу. Тот молчал – ему нечего было сказать. |
