|
Сначала она любит мужчину, потом детей своей хозяйки, потом племянника, затем старика, за которым ходит, и, наконец, своего попугая. Когда попугай умирает, она заказывает чучело, а когда приходит ее смертный час, она принимает попугая за Святой Дух. Это отнюдь не ирония, как вы думаете, но, напротив, очень серьезно и грустно. Мне хочется растрогать, вызвать слезы у чувствительных людей; у меня самого такая душа».
Чтобы создать образ Фелисите, смиренной и преданной служанки, он сливает в своих воспоминаниях Леони, служанку своих друзей Барбе в Трувиле, со старой Жюли, которая служит в Круассе. Вернувшись в ностальгический мир своего детства, он описывает под другими именами дядюшек, тетушек, отношения в Онфлере или в Пон-л’Евек. Дочь и сын графа – это он сам и его сестра Каролина, которую он так любил. Маркиз де Греманвиль – его прадед Шарль-Франсуа Фуэ, который больше известен под именем советника Креманвиля. Даже попугай Лулу был в семье Барбе. Чтобы погрузиться в пейзаж своего рассказа, Флобер совершает в апреле путешествие в Пон-л’Евек и в Онфлер. Во время этого паломничества он снова глубоко переживает свою юность, посещает места, где жили предки по материнской линии, сознает всю силу горестного прошлого и делает записи. «Эта поездка вызвала в душе печаль, ибо, сам того не желая, я окунулся в воспоминания, – пишет он госпоже Роже де Женетт. – Неужели я стар? Бог мой! Неужели я стар?» Однако он не отчаивается, поскольку объявляет в том же письме: «Знаете, что мне хочется написать после этого? Историю святого Иоанна Крестителя. Подлость Ирода по отношению к Иродиаде не дает мне покоя. Это пока не более чем мечта, но мне очень хотелось бы покопаться в этом. Если я за нее возьмусь, то сделаю три повести, из которых осенью можно будет выпустить книжку довольно своеобразную. Когда-то теперь вернусь к двум моим чудакам?» В конце мая месяца он возвращается в Круассе и узнает о болезни Жорж Санд: непроходимость кишечника, от которой она жестоко страдает. Он телеграфирует Морису, сыну романистки, надеясь узнать последние новости. 8 июня Жорж Санд скончалась. Потрясенный Флобер спешит на похороны. «Эта потеря добавилась ко всем тем, которые пришлось пережить с 1869 года, – напишет он м-ль Леруайе де Шантепи. – Череду открыл мой бедняга Буйе; после него ушли Сент-Бев, Жюль де Гонкур, Теофиль Готье, Фейдо, близкий, менее знаменитый, но не менее дорогой Жюль Дюплан, я не говорю уже о матери, которую я нежно любил». И принцессе Матильде: «Смерть старой подруги меня удручила. Сердце мое начинает походить на некрополь: в нем все больше пустоты! Кажется, так мало людей остается на земле». И, наконец, Морису Санду: «Мне казалось, что я второй раз хоронил свою мать! Бедная великая женщина! Какой ум и какая душа!» Он едет в Ноан в компании с принцем Наполеоном, Александром Дюма-сыном и Ренаном. Дух поднимает то, что Жорж Санд, согласно своим убеждениям, «не приняла священника и умерла, не покаявшись». Однако родные покойной обратились к епископу Буржа, чтобы получить разрешение на католические похороны. После церковной церемонии траурная процессия отправляется на маленькое кладбище при замке, где покоятся уже прародители Жорж Санд и ее внучка Жанна Клезингер. Во время погребения идет сильный дождь. Жители деревни плачут, стоя вокруг могилы, шепотом читают молитвы. Флобер не может сдержать рыдания, видя, как опускают гроб, обнимает Аврору. 13 июня он снова в Круассе и счастлив оттого, что вернулся в свою берлогу после стольких переживаний. «Эмиль ждал меня, – рассказывает он Каролине. – Не распаковав мой багаж, он достал кувшин сидра, который я к его ужасу опустошил целиком, а он только повторял: „Но, сударь, вы будете болеть!“ Я же ничего не почувствовал. За ужином я с радостью увидел серебряную супницу и старый соусник. |
