Очнулся от резкого удушливого запаха. Мотнул головой, закашлялся, содрогнувшись от боли. Взгляд выхватил белый халат врача.

— Наблюдайте за ним, — велел врач. — И без глупостей, я за него отвечаю.

Громыхнула дверь, врач вышел. Максим кое-как огляделся. Камера та же самая. Посередине уже знакомый металлический стул. Рядом на табуретах два охранника. Выходит, даже в таком состоянии его не рискнули оставлять одного.

Во рту были сгустки крови, Максим с содроганием вспомнил, как выплевывал выбитые зубы. Кровавых пятен рядом со стулом уже нет — вытерли. Только теперь Максим понял, что лежит на полу в самом углу камеры, на грязном матраце. Руки по-прежнему в наручниках. Кое-как приподнявшись, сел, опершись спиной о стенку. Охранники контролировали каждое его движение. Били его совсем другие — осознав это, Максим вполглаза — левый совсем заплыл — взглянул на охранников.

— Мне надо умыться… — прохрипел он, кивком указав на раковину. — Пожалуйста…

— Хорошо, — немного поколебавшись, согласился один из охранников. — И без шуток, не ищи себе неприятностей… — поднявшись с табурета, он подошел к Максиму, достал ключ от наручников, быстро и ловко перецепил их — теперь руки Максима были скованы перед грудью. — Умывайся…

С трудом поднявшись, то и дело морщась от боли, Максим доковылял до раковины. Кое-как открутил кран, плеснул в лицо — вода сразу стала розовой. Коснулся носа — так и есть, сломан. И несколько ребер с левой стороны — Максим чувствовал, как касаются друг друга обломки при каждом вдохе, это причиняло острую боль. Плохо, долго ему так не протянуть. Умывшись, глотнул воды и снова проковылял к матрацу, потом кое-как лег, кривясь от боли.

— Э, не лежать! — разрешивший ему напиться охранник, толстый и плотный, приподнялся со стула. — Нельзя спать. Садись и сиди. Ну!

Пришлось приподняться. Ну да, не дают спать… Боятся, что снова исчезнет. Попытаться заснуть? Как-нибудь незаметно?

Уснуть не получалось — стоило закрыть глаза, как тут же следовал окрик охранника.

Иногда охранники выходили из камеры — по очереди. Максим обратил внимание на то, что открывали им на двойной стук в дверь. Выходит, снаружи тоже дежурит охранник. Можно ли отсюда сбежать? Это и в нормальном состоянии сложно, а в его и подавно. Но есть ли у него выбор? Легионеры учли все прошлые ошибки, ему не дадут заснуть. Сейчас, очевидно, уже ночь. Утром за него возьмутся снова. Действие наркотика — или что там ему вкололи — кончилось, но это явно только начало. Завтрашнего дня ему не пережить, в этом Максим был уверен. А значит, в его распоряжении только эта ночь.

Итак, что он имеет? Обувь с него сняли — с одной стороны, это плохо. Зато удар, если что, будет более быстрым. Что еще? Стулья. Вполне приличное оружие — для того, кто может им пользоваться. У второго боевика — того, что повыше — есть пистолет. Это видно по тому, как оттопыривается пиджак. Но стрелять здесь нельзя, тогда дежурящий снаружи охранник его не выпустит. Значит, надо действовать как-то хитрее. Но как? Почти безнадежная ситуация…

Тем не менее, в сознании Максима постепенно просыпалась злость. И еще решимость — если ему суждено умереть, то пусть это случится в бою. Когда план побега принял зримые очертания, Максим начал действовать.

Для начала он стал все чаще и чаще клевать носом, заставляя боевиков орать на него. Потом и вовсе перестал открывать глаза по окрику, такое самоволие всякий раз заканчивалось пинком или крепкой оплеухой. В конце концов длинный боевик подтащил стул поближе, чтобы иметь возможность пинать Максима, не вставая с места.