– Это всего лишь снотворное… вместе с вином… действует, как дурман. Клянусь! – сипло выдавила она и продолжила полупридушенной скороговоркой: – Взяла у вдовы Хюсман… Говорю же… должны были на обратном пути… а ваша сестра что то задумала… я днём поняла… пришлось импровизировать… У меня нет яда… да и его следы трудно скрыть… а смерть во сне… никого не удивила бы… все знали, что ей дважды было плохо…

Глаз брата я видеть не могла, но его тело прошила судорога, будто он сдерживался из последних сил. На миг я испугалась, что сейчас снова услышу хруст – тогда всё пропало!

– Отпусти её, Людо, – выдохнула я, спуская ноги на пол и сдерживая тошноту. Руки дрожали от слабости, во рту горело. – Я в порядке, а если с ней что то случится, всё кончено.

Имелась в виду наша с Людо цель, но королева поняла по своему.

– Послушайте сестру… участь Камдена… мятный пряник в сравнении с казнью… за убийство монарха. Вы будете молить… палачей о смерти.

– Тогда зачем дурман, если хотела помочь?! – прорычал Людо, с размаху врезал кулаком по стене рядом с лицом зажмурившейся королевы и попятился, словно боялся не справиться с искушением. Прошёлся туда сюда, успокаиваясь.

– Потому что она до последнего думала, выполнять ли распоряжение матери, – произнесла я, глядя ей в глаза. – И передумала уже после того, как отдала Камдену приказ покончить с делом сегодня. Поэтому же у неё не было яда – нас ведь собирались заколоть или задушить, а не отравить.

Королева, белая как полотно, не отвела глаза, как не пыталась отрицать или оправдываться. Она растирала шею, глухо надсадно кашляя, но лицо уже принимало прежнее надменное выражение.

– Я не в ответе за мать, – хрипло произнесла она, отдышавшись. – Но именно благодаря мне вы оба живы, советую запомнить это.

– А что с тем вторым рыцарем? Значит, он не в курсе изменений в плане?

– Нет, говорю же: он по прежнему ждёт завтрашнего дня. Я отменю его приказ, скажу, что ситуация изменилась.

– И убьёте его чьими то третьими руками?

– Нет. Это сделает моя мать. Так что можете не терзаться совестью из за содеянного, – повернулась она к Людо. – Камдена по возвращении ждала бы такая же участь.

– Даже не думал, – дёрнул плечом брат.

– Почему вы нам помогли? – спросила я, хотя уже и так догадывалась.

– Хочу, чтоб вы с братом остались при дворе.

– С чего вдруг? – прищурился Людо.

– Потому что мне, в отличие от матери, хватает ума не разбрасываться такими ресурсами. Я с самого начала была против её решения и считала, что таланты вашей сестры мне ещё пригодятся, как, возможно, и ваши… – она окинула фигуру Людо быстрым взглядом и коснулась следов на шее. – Хотя в последнем уже сомневаюсь. Как бы то ни было, теперь вы у меня в долгу, но я не собираюсь вас притеснять. Напротив: предлагаю своё покровительство, защиту от матери и уже пригретые вами места при дворе.

– А чего ждёте взамен?

– Верности, беспрекословного послушания и готовности время от времени выполнять… небольшие поручения.

– Какие?

– Ничего, с чем бы вы не справились.

Было понятно, что большего она сейчас не скажет. И что у нас с Людо нет выбора. Без её заступничества мы уязвимы перед Катариной, которая наверняка захочет довершить начатое. Да и остаться при дворе было сейчас нашей главной задачей.

– Ну так что, мы договорились?

Мы с братом обменялись долгим взглядом, и я медленно кивнула.

Вертикальная складка меж монарших бровей разгладилась, в голосе зазвучали привычные высокомерные интонации:

– Разумное решение.