В огромное государство превратилось Хивинское ханство в начале XIX века при хане Мухаммед-Рахиме. Обширную территорию занимало оно — от Аральского моря до Ирана. Воспользовавшись, как всегда, междоусобицей среди казахских родовых и племенных вождей, Мухаммед-Рахим и его отец хан Елтезер присоединили к этим владениям добрую половину земель Младшего жуза. Участь попавших под хивинскую пяту казахов была еще страшнее, чем у соотечественников в Коканде. При малейшем неповиновении чужеземцы истребляли целые аулы, уводя оставшихся людей и продавая их на невольничьих рынках Герата и Кабула. Только в 1820 году, в год дракона, янычары хивинского хана стерли с лица земли десятки аулов, вырезав там всех мужчин и уведя тысячу самых красивых женщин и девушек. Только по имеющимся сведениям, грабители угнали семь тысяч чистопородных лошадей, пятнадцать тысяч верблюдов и шестьдесят пять тысяч каракулевых овец. Не раз поднимались аулы Младшего жуза против жестоких поработителей, но, каждый раз предаваемые дерущимися за власть беками и султанами, захлебывались в собственной крови.

В 1825 году, в год курицы, хивинским ханом стал Аллакул — старший сын Мухаммед-Рахима. Тогда же главный предводитель табынского рода султан Сергазы Айшуак-улы отдал ему в жены свою единственную дочь и принял из его рук титул хана Младшего жуза. Царское правительство к этому времени уже не без аппетита посматривало в сторону Хивы. Почуяв нависшую опасность, хан Аллакул стремился натравливать воинственные казахские роды Устюрта, Мангышлака и Приаралья на русских, чтобы использовать их в качестве щита. Вовсю раздувалась идея священной войны…

Куш-беги сразу понял, что именно об этом говорит Есенгельды, рассчитывая на помощь хана Хивы. Он знал все и просто забавлялся, слушая возбужденных и нерасчетливых степняков.

— Хорошо, допустим, что ханы Хивы и Коканда разрешат вам объединить Большой и Младший жузы, разрешат собрать войско… — Куш-беги говорил спокойно, будто обтачивал каждое слово. — Разве это составит серьезную военную силу? Среди казахов всех по численности превосходит Средний жуз. По нашим подсчетам, в округах Кара-Откеля, Семипалатинска, Тургая и до самого Жаика проживает миллион восемьсот пятьдесят тысяч человек. Вместе с находящимися под его влиянием некоторыми соседними родами это и есть Средний жуз. Можно ли обойтись без него?

— Если Большой и Младший жузы соединятся, то и Средний жуз не останется в стороне! — Есенгельды говорил сейчас так же горячо, как и Саржан. — Разве не там поднял когда-то знамя единения наш предок Аблай? Они ждут нашего сигнала!..

Куш-беги многозначительно улыбнулся. Да, он, как всегда, не ошибся в расчетах и предположениях. Опять слишком далеко залетели в своих грезах некоторые степные вожди. Разумеется, дай им возможность объединиться, и пыль пойдет в первую очередь от ташкентских дувалов. Да и Хиве с Кокандом придется туго. А Россия… Что же, она далеко. Приятно было бы, конечно, подкатить ей такой орешек под ноги, но больно горяч он, чтобы взять в руки. Да и тучных овец пока еще в казахской степи достаточно. Надолго хватит стричь и белому царю и нам.

— А как на это посмотрит великий хан Сергазы? — Куш-беги произнес это озабоченно, с наслаждением наблюдая, как покоробило от его слов обоих султанов. — Ведь недаром дал ему этот высокий титул властитель Хивы. Не скажет ли ваш хан Сергазы, что собственный теленок лучше общего быка? И не предпочтет ли он всеобщему объединению под вашим знаменем собственно-личную власть над Младшим жузом? Разве захочет даже хивинский хан Аллакул перечить своему гостю? К тому же говорят, что он очень любит свою молодую жену. Иногда ведь безделушка с перстень величиной ценится любителем больше иной золотоносной долины…

— Какой Сергазы хан! — вспылил, не выдержав, Саржан.