— Но ведь я теперь не сирота. Я слишком взрослая.

— Только не для Канзаса, — сухо сказала мисс Прингль и встала, давая девочке понять, что собеседование окончено. — Через неделю в Салину, штат Канзас, отправляется следующая партия.

— Партия? — слабым голосом переспросила Ханна.

— Да, партия сирот.

— А кто-нибудь ещё из нашего приюта поедет? Будут там другие воспитанницы?

— Нет. Мы для всех нашли подобающие места.

«Подобающие». Ну почему же для Ханны нет ничего подобающего? Она ненавидела это слово. Мисс Прингль употребляла его чаще всех, но его переняли и другие взрослые в приюте. Вот, к примеру, мисс Бейкер, учительница домоводства. Не далее как вчера Ханна захотела утешить девочку, которую только привезли в приют, и угостить её тёплой булкой с кухни. А мисс Бейкер сказала:

— Нельзя врываться в кухню и брать кушанья без спросу. Это неподобающее поведение, Ханна!

— Почему? Она же проголодалась, — возразила Ханна.

— Спорить со старшим тоже не подобает, — вставила медицинская сестра мисс Экинс, которая как раз проходила мимо.

Как ни хотелось Ханне сейчас высказать мисс Прингль всё, что она думает, девочка только глубоко вдохнула и задала ещё один вопрос:

— А Канзас… он у моря, мэм?

— Боже мой, ну разумеется, нет! Я полагала, что ты умнее, милочка! — Мисс Прингль бросила на неё строгий взгляд и язвительным тоном добавила: — Похоже, у тебя всё ушло в волосы!

Волосы у Ханны действительно были необыкновенные: они меняли оттенок в зависимости от освещения. Сейчас, в комнате, залитой солнечным светом, казалось, будто по плечам девочки ниспадает пламенный каскад. В пасмурную погоду, когда моросил дождь, её волосы были тусклыми, словно едва теплящийся огонёк свечи в тумане. В ясные зимние дни, когда лучи солнца отражались от снега и сосулек, локоны Ханны сверкали как рубины. А если она оказывалась у моря в сумерки или перед рассветом, то они становились зеленоватыми, будто старая медь.

Мисс Прингль в два быстрых шага подошла к книжному шкафу и взяла атлас. Раскрыв его на карте Соединённых Штатов, она ткнула пальцем, испачканным в чернилах, в самую середину и постучала по бумаге.

— Дальше от моря не бывает, — усмехнулась она.

В этот момент у Ханны впервые случился странный приступ дурноты.

2

ПРЕЛЕСТНОЕ ДИТЯ?

Неделю спустя Ханна села на поезд. Первое утро в дороге она наблюдала за своими попутчиками — сиротами из других приютов. Некоторые были одного с нею возраста или старше, но таких оказалось меньшинство. Большей части девочек и мальчиков не исполнилось ещё и десяти. Ханна подумала, не оказались ли её ровесницы такими же «неподобающими», как она. Несколько взрослых девочек сели на поезд в Нью-Йорке. Быть может, им тоже не удалось «продвижение», потому что их сочли недостойными служить в богатых домах этого города.

Здесь никто не рассказывал, как в Бостоне, фантастических историй о сиротах, волею рока разлучённых со своими знатными и состоятельными родными. Но Ханна не могла не заметить, что все полны радостного предвкушения. Одна из младших девочек, чрезвычайно неряшливая и такая бледная, словно никогда не видела солнца, оживлённо рассказывала о «широких просторах»:

— Я слышала, там от любого дома до соседнего — по целой миле, а то и больше. Потому туда и везут детей — заселять пустые земли.

— И работать, — вставила другая девочка. — Там коров и кур больше, чем людей.