— Как всегда, приятно повидаться. — Хаткор улыбается моей матери. Хотя улыбка больше похоже на оскал.

— Такой приятный сюрприз, когда я приглашаю своего сына на семейный ужин, и ты тоже тащишься следом. — Мамина улыбка обнажает ещё больше зубов.

После нескольких напряжённых моментов между ними двумя, мама властно разрывает зрительный контакт. Затем она лучезарно нам улыбается, прокашливается снова и снова, пока, в конце концов, Осирис не сворачивает газету и обращает на неё своё внимание.

— Я позвала тебя к нам на ужин, чтобы сделать объявление. Я беременна!

Отец медленно моргает, глаза черны, как его кожа. Затем снова поднимает газету.

— Немного раньше, чем планировалось. Что насчёт этой? — Он кивает в моём направлении.

Я слишком шокирована словом «этой», чтобы ответить. Мне шестнадцать. Она рожает ребёнка каждые двадцать лет. Двадцать! Не шестнадцать! Из всех традиций, что богиня материнства и плодородия может выбросить в окно, это та, которую она выбирает?

Исида пожимает плечами, пытаясь выглядеть виноватой за своей довольной улыбкой.

— Я подумала, что мы могли бы всё встряхнуть немного. Кроме того, Айседора так выросла.

— Что? Раз у меня скачок в росте, меня теперь в расход?

Я не могу поверить, что мама уже меня заменяет. Могла хотя бы сделать вид, что я что-то значу, даже если она и не собирается делать меня вечной, как этого кретина Гора.

Я просто в бешенстве из-за этого… Я… Я в ярости! Единственная причина, по которой у меня в глазах слёзы — это потому, что я положила в еду слишком много лука.

— Кроме того, — говорю я, пытаясь не шмыгать носом. — Ты единственная, кто придерживается расписаний и традиций, и кто всё и всегда делает по одному и тому же сценарию, чтобы не допустить хаоса, который бы всё испортил!

— Думаю, это замечательно! — Произносит Гор, с удовольствием продолжая есть. — Держи семью в тонусе!

Я бросаю на него взгляд, зная точно, что он получит от своей матери, рожающей ещё больше детей. Что они все получат. Я не буду притворяться.

— Что, батареи на исходе? Пришло время появиться новому маленькому идолопоклоннику, который будет более послушным?

От маминого взгляда я замолкаю, борясь со знакомым приступом боли. Она качает головой, и боль немного стихает.

— Не драматизируй, Айседора. Ты сможешь помогать мне с ребёнком! Это будет хорошая практика перед тем, как через несколько лет у тебя появится свой собственный!

О, это мой конец! Всё что угодно, только не это. Есть достаточно статуй, изображающих её кормящей миниатюрных фараонов, куда бы я ни пришла. Я уже давно поклялась, что никогда у меня не будет собственных детей. Никаких визжащих малюток, сосущих моих девочек. Большое-пребольшое спасибо. Я быстро вытираю слёзы. Идиотский лук.

— Ты будешь отличной помощницей для мамы, — говорит Гор, сверкая на меня своими озорными соколиными глазами и холодной улыбкой.

— Ух ты, спасибо, Горшок. — Он не может услышать, какое я добавляю окончание, но от осознания этого я чувствую себя лучше.

— Когда ожидается пополнение? — Спрашивает он нашу маму, и она озаряет его улыбкой в ответ. Она практически сияет, подтверждая то, что находится в режиме абсолютного триумфа материнства.

— Через два месяца.

Я задыхаюсь.

— Через два месяца? Разве детям не требуется больше времени, например, в четыре раза больше? — Я откидываюсь назад и смотрю на её живот.