«Синдин» убивает, но ведь Красная умерла не от него, а за идею. Умерла, потому что верила в Сорок Два. И Крюгер умер. И те машинисты, которых истребили прежние лидеры dd, и еще сотни людей. И ведь она сама верила. И продолжает верить в Эпоху Цифры, в эпоху всеобщей свободы, равенства и братства. В новый мир. В Золотой Век.

Продолжает?

Да.

Или же просто не готова отказаться от идеи, которая вела ее несколько последних лет?

Власти лгут! Верхолазы лгут! Они скрывают правду, скрывают информацию, потому что ложь позволяет управлять. Если ты не знаешь, ты не возмущаешься. Если о тебе знают всё, ты под контролем. Это игра в одни ворота, подавление воли, рабство. Мы не хотим быть рабами, мы говорим – нет! Власти придумали «балалайки», надеясь превратить людей в стадо послушных животных, но мы оказались сильнее. Мы превратили ошейники в символ свободы, перековали кандалы на мечи и ударили ими надсмотрщиков. Ты хочешь быть свободным? Будь им! Ты хочешь знать всё? Знай! Прими троицу, потому что троица – это свобода!

Многое, очень многое изменилось за последние недели.

Тексты для Слова Сорок Два теперь сочиняла парочка эрудированных ребят – движение ширится, и речам следует звучать профессионально. Слово должно четко ложиться в головы последователей и привлекать новых адептов. Никаких импровизаций, никаких накладок и никаких прямых обращений – только запись. Поэтому, когда Пума вошла в комнату для совещаний, Сорок Два уже сидел за столом в компании Саймона Хоста. А Слово продолжало течь в «балалайки» адептов.

Свобода – это быть собой и жить в мире, который тебя любит. Жить в мире, который тебя понимает. Жить в мире и быть его частью, наслаждаться им, а не получать подачки от верхолазов и властей. Троица сделает тебя великим. Троица сделает тебя человеком…

Первым среагировал на появление девушки Саймон.

– Пума! – Вскочил со стула, подошел, взял за руку. – Рад тебя видеть.

Как всегда, элегантен: шелковая сорочка, отутюженные брюки, начищенные до блеска туфли. На его фоне Сорок Два, который год остающийся приверженцем футболок, штанов с накладными карманами и грубых армейских башмаков, выглядел заурядным обитателем трущоб. И новый облик Саймона нравился Еве больше прежнего: после визита к пластику у моложавого брюнета появилось узкое, «породистое» лицо с высокими скулами, немного вытянутым подбородком и тонким носом с маленькой горбинкой. Дополняла портрет идеально выверенная полоска черных усиков. Ну, и запах дорогого одеколона, конечно. Одним словом – аристократ.

Саймон был ветераном движения, примкнул к Сорок Два, когда тот только-только подбирался к открытию троицы. Все эти годы стоял рядом, зарекомендовав себя не только отличным машинистом, но и не менее хорошим менеджером.

– Привет.

Сорок Два тоже поднялся и молча, чуточку неловко, поцеловал девушку в щеку.

– Как тебе Слово?

– Сильно, – честно ответила Ева.

Ей действительно нравились новые речи – ударные и яркие. Профессиональные.

«Но насколько они искренние?»

– Мы как раз говорили с Саймоном о том, что сегодня практически не упоминался Мутабор – один из главных врагов Эпохи Цифры. – Сорок Два отпустил девушку и прошелся вдоль стола. Обстановка в совещательной комнате была спартанской: длинный стол, восемь стульев и коммуникатор на стене. Стены чистые, светлые, покрасили перед прибытием орды, однако без окон веселенький беж немного терялся, выглядел тускло. Без окон любая комната кажется бункером или камерой. – Люди должны привыкнуть к мысли, что Мутабор будет разрушен. – Пророку очень нравилось переиначенное высказывание древнего римлянина, он даже повторил: – Мутабор должен быть разрушен!

И взмахнул кулаком.