Товарищам он отказать всегда стеснялся – когда до женитьбы еще жил в Тушино, телефон в его квартире звонил беспрестанно, как только узнавали, что он приехал.

К матери он относился очень уважительно, больше всего боялся огорчить ее чем-нибудь. Знал: она за него волнуется так, что и давление, случалось, подскочит, и всегда, если задерживался, где бы там ни был, никогда не забывал позвонить, предупредить, успокоить…

В хоккее он рано стал самостоятельным, взрослым. А все-таки, думаю, влияние нашей семьи рабочей – мы с женой почти всю жизнь на заводе «Коммунар» проработали – сказывалось, хотя он вроде и по другой линии пошел: большой спорт, армия. Я замечал, что на заводе, когда приглашали Валерия встретиться, выступить, он всегда чувствовал себя очень свободно, по-домашнему.

Мальчишкой он летом обычно жил в заводском пионерлагере. И уже став игроком знаменитым, обязательно приезжал к ребятам каждый год, относился к ним вроде как к братьям младшим, рассказывал им подробно о хоккейных делах, о том, что видел в разных странах, – очень у него это получалось складно и весело.

…У нас с сыном отношения были товарищеские – ничего мы друг от друга не скрывали. Я-то болельщик, ни одной игры не пропускал, знал всех друзей Валерия, всех игроков, с которыми он играл, еще с юношеских команд. Мой интерес к его спортивной жизни понятен и без объяснений. Но вот что меня особенно радовало: и Валерия мои заводские дела интересовали, всегда, бывало, спросит: как там у тебя и что… К друзьям моим относился со всем расположением…

Детско-юношеская спортивная школа ЦСКА

Летом 1962 года на Ленинградском проспекте открылся летний каток, где ЦСКА набирал детей в свою спортивную школу. Приятели Валеры позвали его записываться, с восторгом рассказывая об искусственном льде и красивой форме. Он пошел за компанию, а в результате взяли только его одного. Спустя много лет он вспоминал об этом дне:

«В общем-то, конечно, нервничал. Но я это понял уже потом. А тут только одно в голове было: пробежать по площадке как следует. Вышел на лед, смотрю – стоит Кулагин, хмурый такой, сосредоточенный. Уже после я узнал, что он долго никого отобрать в тот раз не мог. Оттого, наверное, и был хмурый. Ну, подошла моя очередь, поехал. Тут я уж точно ни о чем не думал, кроме того, чтобы и скорость показать, и владение коньками. Прокатился круг, смотрю на Бориса Павловича, он – на меня. «Фамилия?» – спрашивает. «Харламов Валерий». – «Год рождения?»

И тут, сам не знаю зачем, я соврал. Сказал, что мне тринадцать лет, а мне уже исполнилось четырнадцать. Наверное, хотел повысить свои шансы. Хорошо хоть хватило ума всего год себе убавить, а то ведь мог брякнуть, что мне, скажем, десять лет».

Сбавленный год на самом деле повысил его шансы – набирали ребят 1949 года рождения, а тех, кто 1948 г., уже не принимали. Но Валера был маленького роста, поэтому выдать себя за тринадцатилетнего ему было легко. А набор в те времена проходил не так строго, как сейчас, не спрашивали ни документов, ни даже медицинской справки (которая точно отрезала бы ему путь на лед). Вот так Валерий Харламов оказался в Детско-юношеской спортивной школе ЦСКА. Кто бы тогда мог подумать, что вот так, путем случайностей, обмана и нарушений медицинских предписаний он пришел к своему призванию…

Владимир Богомолов, мастер спорта СССР

С малолетства играл я с ним в одной тройке. Помню все хорошо…

…В день какого-то матча тренер Вячеслав Леонидович Тазов привел Валеру к нам: «Этот парень будет здесь играть». Ну будет так будет. Как «опытный» уже хоккеист я отнесся к событию равнодушно.