И тогда встал извечный русский вопрос: “Что делать?” Из-за отсутствия других кандидатур я взял на себя роль продюсера коллектива. Каковым фактически являюсь по сей день. Хотя публично себя так нигде не называл и нигде это не написано. И никогда я не получал за это никаких денег… Это был октябрь 93 года. Я понял, что если этого не сделаю, то скоро вообще не буду получать денег. Поэтому пошел на этот отчаянный шаг.

Насчет нового альбома я сделал предложения фирме “Фили”, попросив довольно наглые по тем временам цифры. Аванс $15000, неограниченное время работы в студии и роялти от продажи пластинок и кассет потом. “Фили” долго копались и дали ответ на два дня позже, чем “JSP” – свердловская компания, которая выпускала пластинки “Чужая земля” и “Разлука”. Там работали хорошо знакомые мне люди – в частности, с Сережей Кисловым мы вместе делали альбом кавер-версий “Наутилуса” “Отчет”. В его же студии, где когда-то писалась “Пятнашка” “Урфин Джюса”, все было переделано и куплена новая аппаратура. И там писалось много свердловских групп: “ЧайФ”, “Агата Кристи”, альбом кавер-версий “Отчет”. Мы туда приехали, рекрутировали на помощь Вадика Самойлова, потому что у нас осталось мало народу: Бутусов, Гога Копылов на басу и Алик Потапкин на барабанах. Приготовились работать, отказали “Филям” окончательно…

А. К.: Скандала не было?

И. К.: Был, но в другом месте. Страшный скандал разразился между двумя директорами студии. Дело в том, что один жил с женой другого – за спиной у партнера. Поскольку один из них был связан с верхушкой бандитских кругов Свердловска, он начал выяснять все именно на таком уровне. Его жена тоже нашла каких-то защитников-покровителей. Вот так мы и писали этот альбом… Я помню запись “Титаника”, состоявшую из следующих компонентов. Постоянно врывающиеся в студию какие-то бритозатылочные, которые начинали орать: “А ну, блядь, всем встать! Где там этот пидарас, который…” Примерно с такими текстами они выступали.

Параллельно приезжали мрачные люди из охраны банка, в котором была заложена эта студия. С суровыми лицами они накладывали печати, и помещение закрывалось… Мы, которые то выгонялись из студии, то снова в нее приходили. Вадик Самойлов, поглощающий с подноса, заказанного в хоум-сервисе, невероятное количество жратвы. Два салата, два первых, три вторых, мороженое сверху и еще эклер. Помню Вадика, который облизывает эти пальцы, жирные от сала и мороженого. И тыкает ими в компьютер, а компьютер покрывается пятнами…

А. К.: И кто оплачивал этот праздник жизни?

И. К.: Сам Вадик. Вадик очень много ест. За год до этого они записали “Позорную звезду” – и как-то у “Агаты” плохо шли дела с концертами, с директором, со студией… Они были в полной жопе, и Вадик всерьез подумывал, куда бы ему свернуть. Тем более что отношения между двумя братьями воздухом никогда не озонировали и не были особенно братскими…

По вечерам в студии постоянно устраивались танцы и пьянки. Самойлов, Алик Потапкин и второй директор “JSP” Паша Антонов приглашали каких-то бесконечных блядей из шейпинга. Однажды они так плясали, что сломали колонки, опрокинув их на пол. В очередной раз приехали бандиты с пистолетами…

Затем в студии появился очнувшийся от пьянства Воеводин… Картина такая: я и Слава сидим в валенках… Была очень холодная зима, минус сорок. Рядом сидит Гога Копылов и грустно говорит: “Эх, хорошо было при Воеводине! Всегда полтаху нальет”.