— Но ведь это неправда!
— Разве? — грустно прищурился Станислав. — Следы когтей и зубов в наличии, ни один коронер не подкопается, поскольку они настоящие. Ну а что до породы неведомого зверя, так мало ли какие медведи-переростки по тамошним лесам бродят? Ну не могли мы, понимаешь, написать в рапортах, что стали свидетелями нападения на преступника некой потусторонней силы, нас бы мигом в психушку на проверку крыши определили! Ну сама посуди: три офицера с горящими глазами в голос доказывают, что едва не стали жертвами страшилища из местной сказки — хороша картинка, не правда ли? И что бы сделала ты на месте нашего начальства, как не решила проверить, все ли у нас в порядке с мозгами?
— Да, пожалуй, — смутилась Сашка. — Но тогда я вот чего никак не соображу: почему Тварь так долго ждала, прежде чем покарать своего обидчика? Ведь больше полугода прошло с той поры, как учитель со своими сообщниками разворошили ее курган!
— Опять же все, что нам остается, — это одни предположения. Может быть, она долго набирала силу, прежде чем смогла наконец-то напасть на главаря шайки. Или никак не могла определиться, кто же именно виноват в том, что нарушил ее покой; наверняка ведь на ее кургане несколько человек поработали, одному просто не под силу такой котлован вырыть! Да и опасно это — в одиночку землепроходца изображать, могло и засыпать ненароком. Ну а когда Кедров остался один, тут уж Тварь заявила о себе, отомстила и ушла. Опять же, может быть, она не хотела ошибиться, а сил у нее было ровно на один удар. Ведь по легенде ее все-таки укокошили и упокоили, значит, вряд ли у нее были те же возможности, что и раньше при жизни, когда она одновременно четыре поселка в страхе держала. Так что гадать можно до посинения, все равно подтвердить или опровергнуть наши догадки некому.
— Слушай, а что с вашим заданием? Ну, с которого все началось, — вспомнила Сашка: — Вам удалось его выполнить в итоге?
— Не совсем. На выполнение задания было брошено параллельно несколько групп, и одна из них успела раньше остальных, так что в райцентре нас уже поджидал приказ возвращаться назад.
— Вы, наверное, рады были?
— Не то слово! — вздохнул Станислав. — Откровенно говоря, не было ни малейшего желания и дальше торчать в этой Богом забытой местности. Погода продолжала портиться с каждым днем, постоянный ветер с моря, дожди — крайне неприятно. Я, когда ту командировку вспоминаю, мне все время пушкинские строки в голову приходят.
— Это какие же?
— Из «Евгения Онегина»: «…там некогда гулял и я, но вреден север для меня…»
— Так это вроде бы о Петербурге написано?
— Да, но согласись, здорово подходит к ситуации!
— Не спорю, — улыбнулась Сашка. — Кстати, не хочешь как-нибудь вернуться в тот поселок?
— Нет, — тут же отозвался Стас. — Не испытываю ни малейшего желания. Слишком уж много неприятных чувств он во мне будит. Да и зачем посещать те места, где тебе когда-то было плохо? Или у нас такая маленькая страна, что уже и податься некуда?
— Резонно, — заметила Сашка и, не удержавшись, зевнула.
— Что, я тебя совсем заморил? — обеспокоенно спросил Станислав, глядя на утомленное Сашкино лицо.
— Да нет, что ты! Просто что-то усталость навалилась, да еще и ужин такой плотный был…
— Спать сильно хочешь?
— Ну… наверное… да, — призналась Сашка.
— Подожди меня немного, хорошо? Попытаюсь что-нибудь придумать!
С этими словами Стас резко поднялся, о чем-то накоротке переговорил с официантом, а затем вышел из вагона. |