— Фи, Стасик, не будьте таким букой! В конце концов, это ваш святой долг — защищать женщину, особенно если она о том попросит! Посмотрите на часы, уже одиннадцать! Мало ли какая шушера шляется по перрону! Что вам стоит сопроводить даму? Неужели вы настолько ленивы, никогда не поверю! Пойдемте же, проветримся хоть немного, а то вы наверняка засиделись!..

Сашка не стала слушать, чем закончатся их препирательства, а просто встала, взяла дубленку и вышла из вагона.

Морозец покалывал щеки и нос, недвусмысленно намекая, что зима не за горами. Сашка потянулась, посмотрела на небо. Очень ясная сегодня ночь, звезды видны как на ладони. Вон Большая Медведица свой ковш запустила, а вон и Полярная звезда сияет. Пронесся светящейся точкой спутник, вызывая острую жалость, что под рукой нет телескопа, чтобы разглядеть все это великолепие поближе.

— Долго стоять будем? — спросила Сашка у проводника.

— Двадцать пять минут. Здесь меняется локомотив, а к составу должны привесить прицепные вагоны. Так что гуляйте смело!

Что ж, двадцать пять минут — это значит можно пройтись без опаски, что вновь придется вскакивать на подножку уже тронувшегося поезда. Впрочем, гулять-то особо негде: перрон налево, перрон направо, а посреди торговые лотки, половина из которых уже закрыта, несмотря на гордые надписи «24 часа» и «Работаем круглосуточно». Придется наведаться в те, продавцы которых еще не отправились на заслуженный покой. Желудок уже впрямую намекает, что не желает оставаться без полноценного ужина и одним чаем довольствоваться не собирается.

Представленный в ларьках ассортимент энтузиазма у Сашки не вызвал. Пиво с газировкой да чипсы с сигаретами — вот и весь выбор. И как назло ни одной бабушки-лоточницы с расфасованной по пакетам домашней снедью. Эх, надо было на предыдущей станции этим вопросом озаботиться, а сейчас уже поздно сокрушаться. Да и вагон-ресторан тоже наверняка уже закрыт. Видимо, придется голодать до Москвы. Жаль, конечно, но ничего не попишешь. Сама виновата, прощелкала клювом. А ведь должна была предусмотреть такой вариант, чай, не в первый раз по железной дороге путешествует!

Сашка медленно двинулась к своему вагону, размышляя, выдержит ли она еще пять минут на морозце без шапки или лучше не рисковать и вернуться в купе. В конце концов, если она там кому-то помешает — это не ее проблемы! У Полины вообще билета нет, так что пусть молчит в тряпочку со своими претензиями, ну а Станислав…

У Сашки защемило сердце. Чем больше он открывался ей как человек, тем сильнее нравился. Понятно, конечно, что сам про себя гадости говорить не будешь, наоборот, что-нибудь да приукрасишь, но Стас, словно опровергая эту аксиому, старался рассказывать обо всем без утайки, не умалчивая даже о том, что дико боялся Твари. Хотя что ему стоило наплести семь верст до небес и поведать, как бывалые бойцы падали в обморок от ужаса, лишь он один не страшился никого и ничего. Такая откровенность весьма импонировала Сашке, которая терпеть не могла вралей и хвастунов, пускающих окружающим пыль в глаза. Стас же к этой неприятной категории граждан явно не относился.

Но увы, пока что он ни словом, ни намеком не давал понять Сашке, нравится ли она ему хоть капельку. А вести себя подобно Полине, навязчиво предлагая свою кандидатуру в спутницы жизни, — это как-то чересчур. Да она себя уважать перестанет, если так поступит!

Может быть, завтра на вокзале словно невзначай оставить ему свой номер телефона? Ага, а потом месяц изводить себя в ожидании звонка, который никогда не раздастся — вот уж не надо ей такого счастья! У Стаса своя жизнь, бурная, полная событий и приключений, пусть порой вынужденных — все равно! — и она в эту жизнь никак не вписывается.