— Ты опоздала, девочка.

Первая волна, которая хлынула на стены храма, оказалась не ордой врагов.

Сначала в воксе ближней связи появились сообщения от отступающих в панике трех подразделений Стального легиона. Гримальд ответил при помощи храмовой вокс-системы.

Он приказал всем силам Хельсрича, которые получат это сообщение, отступать к храму Вознесения Императора, прекратив сопротивление. Несколько лейтенантов и капитанов, включая капитана милиции улья, все еще ведшего более сотни людей, отправили в ответ подтверждения.

Отступающие начали прибывать менее чем через час.

Гримальд стоял с Баярдом на воротах и смотрел вниз на город. Командный «Гибельный клинок» с потемневшим корпусом въехал в квартал кладбища, сопровождаемый взводом гвардейцев, которые жестами показывали водителю направление. Вслед за танком двигалась группа «Леман Руссов» с разнообразным вооружением. Между танками и позади двигались несколько сотен легионеров, одетых все в ту же охристую форму. На носилках несли множество раненых — крики и стоны прорывались сквозь гул двигателей.

Два солдата прошли мимо рыцарей, неся на матерчатых носилках корчившегося от боли младшего офицера. Мужчина потерял руку и ногу, по локоть и по колено. Его лицо было искажено болью.

Один из несущих кивнул Гримальду, проходя мимо, и уважительно пробормотал приветствие.

Храмовник кивнул в ответ.

— Сражался вместе с ними? — спросил Баярд по воксу.

— «Стервятники Пустыни». Я был с ними, когда пали стены. Отличные воины.

— Очень мало их осталось, — ответил Баярд со странной резкостью в голосе.

Гримальд повернул лицо-череп в его сторону:

— Их хватит. Верь в клинки своих братьев, Баярд.

— Я верю. И уверен в своей судьбе, капеллан.

— Мой титул — реклюзиарх. Используй его.

— Конечно, как пожелаешь, брат. Но мы защищаем умирающий город вместе с горсткой истекающих кровью людей, реклюзиарх. Я уверен в них, но я реалист.

Гримальд рыкнул по воксу так, что проходившие мимо солдаты уставились на рыцарей:

— Верь в людей этого города, чемпион. Подобное высокомерие недостойно! Мы последние защитники реликвии первых колонистов Армагеддона. Эти люди сражаются за нечто большее, чем их дома и жизни. Они сражаются за честь своих предков. Всех, кто будет жить на Армагеддоне, вдохновит память о жертвах, которым суждено быть здесь принесенными. Кровь Дорна, Баярд… в подобные моменты рождался сам Империум.

Чемпион Императора пристально посмотрел на Гримальда, и реклюзиарх почувствовал, как учащенно забилось сердце. Он был разгневан, и это чувство оказалось столь же очищающим, как и время, проведенное в безмятежных залах храма. Баярд наконец заговорил, и его голос был чистым и искренним, несмотря на чинимые воксом помехи.

— Я был одним из немногих, кто выступил против твоего возведения в ранг Мордреда.

Гримальд хмыкнул и вернулся к наблюдению за проходящими мимо войсками.

— На твоем месте я бы поступил так же.

Семьдесят солдат 101-го Стального легиона прибыли на побитых «Химерах». Рампа с лязгом опустилась, когда ведущая машина остановилась.

— Оставьте «Химеры» снаружи, — приказал майор Райкин. Половина лица у него была скрыта повязкой, и он тяжело опирался на плечо женщины, хромая при ходьбе.

— Разве нам не надо завести их внутрь? — спросила Кирия Тиро. Она оглянулась через плечо на оставленные танки.

— К черту их. — Райкин сплюнул кровь, пока она вела его к двум рыцарям.