– А ещё у меня есть мотоцикл и не один. Я уверен, тебе понравится на нём кататься. Буду возить тебя осторожно и совсем небыстро, но только тогда, когда подрастёшь, хотя… Твоя мама вряд ли одобрит эту затею.

Мне удалось немного отвлечь Катеньку от отсутствия Вики, и она перешла на занудливое хныканье. Вернул её обратно в кроватку и с тяжёлым вздохом рухнул в кресло.

Кажется, первый кризис благополучно преодолён, но я уверен, что мне неизбежно следует ждать второго.

И я как в воду глядел.

Целый час Катя играла со своими игрушками, ползала, топала своими чуть косолапыми ножками, играла с Рафом, а потом, началось…

Подогреть смесь не составило никакой проблемы.

Проблемой оказалось посадить ребёнка на стульчик. Катя ни в какую не хотела туда садиться – вырывалась, взвизгивала и уползала. Пришлось дать ей бутылочку просто так. Ручки ребёнка с жадностью схватили бутылочку, словно малышка умирала от голода и начала пить.

Я был доволен собой – ничего сложного. Я расслабился, наблюдая, как девочка сосёт молочную смесь. В течение нескольких минут бутылочка опустела.

Потом я открутил крышку с питание для малышки. Всё шло хорошо, пока я не предложил ложечку тыквенного пюре ребёнку. Катя послушно открыла ротик и забрала всё содержимое ложки. Я довольно улыбнулся, но не тут то было.

Она сморщила свой кукольный носик, и пюре пузырями вылезло у неё из маленького рта.

– А вот это не очень красиво, – пожурил я её. – Девочки так не делают…

Она закрыла глазки и замотала головой, когда я снова протянул ей ложечку с тем же пюре.

– Надо это скушать. Мама тебе оставила именно это пюре…

Когда я засунул Кате в рот вторую ложку, она выплюнула её содержимое.

Я был весь заляпан коричневыми пятнами.

– Слушай, но так дело не пойдёт. Тебе надо кушать.

Катя посмотрела на меня хмуро и снова замотала головой.

– Е хосю! – воскликнуло это создание.

– Не хочешь? – изумился я.

Взял другую ложку и сам попробовал пюре и скривился.

– Какая безвкусная гадость… – пробормотал я. Катенька улыбнулась. – Пусть твоя мама сама это ест, правильно?

В итоге я накормил малышку жареной картошкой, которую она лопала за обе щеки.

Потом она, наевшись, ещё немного поиграла и заснула прямо на полу.

Наклонившись, я благоговейно и очень осторожно просунул одну руку ей под спинку, другую – под голову и медленно поднял, прижимая к себе.

Катенька вздрогнула, проснулась и кажется, напугалась.

– Котёнок мой, пожалуйста, не кричи. Это всего лишь я – твой папка номер один. И я тебя не обижу.

Раздался звук, похожий на пук и по комнате поплыл весьма характерный запах.

«Чёрт… Смена памперса».

– Надеюсь, менять памперс без Вики будет также просто, как и под её руководством.

Сняв подгузник, от которого несло как от выгребной ямы, я всё же сумел сдержать рвотные позывы.

– Кажется, картошка тебе не очень пошла, – пробормотал озадачено, наблюдая красную сыпь на её животике. – Вот же чёрт…

Выглядела сыпь устрашающе, но Катю, кажется, она не беспокоила.

Нашёл в ванной в Викином ящике какой то крем от раздражения для детей и именно этим кремом смазал сыпь на животике ребёнка.

– Надеюсь, что поможет… – пробормотал вслух и вздохнул.

Катя, неожиданно улыбнулась мне.

Я переодел её в новый свежий памперс, и она даже не вырывалась. А потом взял и поцеловал крошку в лобик. Тепло внезапно согрело меня изнутри.

– Ты моя девочка, моя дочка. Я твой папа, – сказал, глядя в умные глазки ребёнка.

Катя снова улыбнулась, а потом её улыбка перешла в широкую зевоту.