— Возможно…

— Полезным может оказаться сотрудничество!

— Вероятно…

— Для Захарова то, что случилось с его подопечным магнатом, — афронт, — снова заметила Арина. — Гибель его репутации охранника. Он бы на многое согласился, если бы вы реально помогли ему в этой ситуации.

— Действительно…

— Есть у меня, конечно, и опасения.

— Правда?

— Как, например, Захаров распорядится нашей информацией? Он ведь мужик крутой.

— А вот это уже не наше дело!

— Вот как?

— Наше дело — только певица Даша и мой договор с Лащевским. Ну, и еще исчезнувший Алексей Карсавин. Не люблю, когда люди, с которыми я работаю, пропадают.

— Ну, если так. Кстати, босс… — Арина вздохнула и переставила на освещенное солнцем место горшок с пахиподиумом. — Не означает ли происшествие со Сковородиным, что нам крупно повезло? Жаль, конечно, беднягу, но…

— Прежде всего оно означает, что наша «боевая тройка» трудится, судя по всему, не покладая рук. Можно сказать, активно работает в поте лица, осуществляя какой-то план.

— Какой?

— Если б знать! — вздохнул детектив, набирая телефонный номер. И поднял ладонь, давая Арине знать, чтобы она его больше не отвлекала.

— Как дела, Иван Петрович? — поинтересовался Филонов, когда на том конце телефонного провода откликнулся хрипловатый бас.

— Сто двадцать четыре пятьсот!

— В прошлую нашу с вами встречу было, кажется, на килограмм меньше?

— Увы…

До похищения магната у Захарова, крайне успешного бывшего мента, была в жизни только одна серьезная проблема — лишний вес и постоянная напряженная с ним борьба: лечебные голодания, диеты, колонотерапия… Иван Петрович Захаров взвешивался минимум два раза в день, утром и вечером, и скрупулезно подсчитывал каждый грамм — особенно после банкетов и презентаций.

Поэтому всякий раз, контактируя с ним, Дамиан вместо погоды — говори с людьми о том, что им интересно! — для затравки обсуждал захаровские показатели — килограммы. Однако теперь, после похищения Сковородина, у Захарова, отвечавшего за безопасность финансового бонзы, проблем и кроме его собственного избыточного веса было выше крыши. Поэтому разговор о килограммах быстро иссяк.

Напряженную паузу, последовавшую за вступлением, прервал сам Захаров:

— Спасибо, что позвонили, Дамиан. Все сейчас только и интересуются тем, как я допустил, что он поехал на встречу один. Тоже хочешь спросить?

Политесный стиль и общение на «вы» с трудом давались бывшему менту. И он то и дело переходил на «ты», хотя Филонов никогда его в этом не поддерживал.

— Нет, я вовсе не хочу, Иван Петрович, спрашивать, как вы такое допустили. Похитители рассчитали все точно. Спонтанность, горе, сложное эмоциональное состояние, отцовские чувства Сковородина… Они все учли. Они ждали, что он бросится выручать дочь. Так и случилось. Сковородин ведь ничего вам не сказал, отправляясь на встречу с ними?

— В том-то и дело! Борис повез им этот чертов выкуп втайне от меня. Обманул охрану!.. — Захаров, страдающий одышкой, со свистом задышал в трубку.

— Еще бы… Он ведь понимал, что ни его семья, ни вы, ни охрана не дадут ему выполнить условие похитителей. И в общем, в каком-то смысле оказался прав, что поехал. Цель-то достигнута? Дочь он спас.

— Спас…

— По сути, это был обмен — жизнь на жизнь. Такие сделки решают, не ставя в известность начальника своей безопасности.