Поединок был в самом разгаре. Мощными ударами Баском отражал все выпады Джага, расстраивал его ловушки и, в свою очередь, точно и опасно атаковал.

Некоторое время поединок продолжался с переменным успехом. Внезапно, изменив тактику, Баском наотмашь ударил Джага тыльной стороной левой ладони прямо в висок. Джаг покачнулся, потеряв равновесие, и этим мгновением немедленно воспользовался Баском. В длинном выпаде острие его сабли впилось в руку Джага.

– Этому приему Патч тебя не научил! – злорадно прохрипел он, глядя, как его оглушенный соперник неуверенно становится в стойку.

Но Джаг не любил оставаться в долгу. Перехватив саблю за конец клинка, он размахнулся и изо всей силы обрушил рукоять оружия с тяжелой гардой на подбородок Баскома, который едва устоял на ногах.

– Зато вот этот я усвоил отлично! – насмешливо произнес Джаг, тут же возвращаясь к защите.

Вне себя от ярости, Баском бросился на него, и поединок превратился в вульгарную потасовку. Они покатились по арене, обмениваясь ударами, пытаясь дотянуться до горла друг друга, бодаясь, словно самцы‑зхоры в брачный период. Не чувствуя боли, они хватались руками за острые как бритва клинки сабель.

Противники сплелись в один комок, каждый пытался найти точку опоры, чтобы провести захват и нанести решающий удар, который поставил бы точку во всей этой истории.

Схватив Джага за волосы, Баском принялся колотить его головой о землю, но она была довольно рыхлой, и он подсунул под затылок противника клинок своей сабли. Джаг вцепился в его руку, не давая возможности поставить клинок на ребро.

– Неудачник! Ты всегда будешь неудачником, как Патч! – цедил сквозь зубы Баском, молотя Джага; головой о сталь клинка. – Неудачник, слышишь меня?

Оглушенный, Джаг тем не менее нашел силы, чтобы оторвать от себя охотника и ударом ноги отшвырнуть его в сторону. Сам он тут же вскочил на ноги и, забыв о лежащей на песке сабле, прыгнул на Баскома, протянув руки к его горлу.

Пальцы Джага сомкнулись вокруг шеи ненавистного врага, и с каждой секундой он усиливал хватку, стараясь не обращать внимание на жгучую боль в левом бедре – наткнулся‑таки на саблю Баскома.

Изловчившись, охотник все же стряхнул с себя Джага и перекатился на живот. Но прежде чем он успел привстать, Джаг снова повис на нем. Молниеносно просунув руку ему под подбородок, он словно в железных тисках сдавил его горло предплечьем, а коленом уперся в крепкий затылок.

И в этот момент Джаг почувствовал, что тишина в цирке стала другой.

Баском несколько раз дернулся, отчаянно пытаясь высвободиться из захвата, но все его попытки ни к чему не привели.

Тяжело дыша, Джаг обвел мутным взглядом ряды амфитеатра. Зрители вставали сначала по одному, затем целыми группами и протягивали вперед руки с обращенными книзу большими пальцами. По рядам прокатился негромкий ропот, который вскоре перерос в настоящий гул.

Джаг нагнулся к уху Баскома и шепнул ему:

– Они требуют твоей смерти, но я не слышу их. В моих ушах звучит, точно песня, только один голос – голос Патча: "Баском, ты не мог победить, ведь мы вдвоем сражались против тебя!"

С этими словами Джаг резким рывком повернул голову Баскома и отчетливо услышал зловещий хруст шейных позвонков.

Эпилог

Едва лишь улеглись волнения и суматоха, вызванные его невероятной победой, Джаг направился к ложе Галаксиуса, который поднялся с места в ожидании победителя.

– Ты порадовал нас великолепным зрелищем, – произнес он, – и я рад видеть тебя среди своих подданных! Скажи мне, как тебя зовут?

– Джаг. Джаг, сын Патча!

– Ну что ж, Джаг, надеюсь, ты будешь служить мне так же хорошо, как только что отправил в преисподнюю этих пятерых негодяев! – улыбнулся Супроктор, затем, обратившись к стоящему чуть поодаль человеку с раскосыми глазами, на которого Джаг сначала не обратил внимания, бросил: – Займись им, Донк, одень ему наш ошейник, я пока улажу формальности со старшиной!

В сопровождении роя фаворитов Галаксиус величественно пошел прочь, а человек, которого он назвал Донком, надел ему на шею необычный ошейник, украшенный изумрудами и серебряными пластинами с выгравированными на них гербами своего нового хозяина.