Девушка подняла глаза на светофор, и на ее хорошеньком надменном личике появилось нетерпеливое выражение — когда же наконец зажжется зеленый и она сможет умчаться от этого дикобраза в черном?

— Отвали от моей машины, козел, — процедила она с сильным испанским акцентом.

— Что за выражения в устах дамы? — укоризненно покачал головой Марино. — Вы меня неприятно удивили.

— Иди ты на…

— А может, выпьем, крошки? А потом пойдем на танцы.

— Оставь нас в покое, кретин.

— Я сейчас вызову полицию, — пригрозила та, что была прикрыта черными ленточками.

Наконец загорелся зеленый свет. Марино опустил шлем, тот самый, с трассирующими пулями, и сорвался с места, оставив дам далеко позади. Свернув на Четырнадцатую улицу, он остановился рядом со счетчиком перед тату-салоном «Лу», заглушил двигатель и соскочил с седла. Включив блокировку, он перешел на другую сторону улицы, где находился самый старый на южном побережье бар — единственное местное заведение, которое он посещал достаточно часто. «Двойку треф», или просто «Двойку», как его называли постоянные посетители, не следовало путать с «двойкой» «харлей-дэвидсона». «Двойная тусовка» — так Марино называл вечера, когда он на своей «двойке» приезжал в бар «Двойка», темное логово с черно-белым плиточным полом, бильярдным столом и голой неоновой красоткой на вывеске.

Увидев Марино, Рози тут же начала наливать ему «Будвайзер». Здесь знали, что он пьет.

— Ты будешь не один? — спросила она, ставя высокий пенящийся стакан на старую дубовую стойку.

— Ты ее не знаешь. И со мной сегодня ты тоже не знакома.

— Ох-ох-ох, — вздохнула Рози, наливая в стакан водку для старика, сидевшего на соседнем стуле. — Никого я тут не знаю, и в первую голову вас двоих. Хорошенькое дело. А может, оно и к лучшему.

— Не разбивай мне сердце, — сказал Марино, подвигая к ней свой стакан. — Брось-ка сюда пару кусочков лайма.

— Какие у нас замашки, — улыбнулась Рози, опуская в стакан несколько кружочков. — Так тебя устроит?

— Очень хорошо.

— Я не спрашиваю, хорошо или плохо. Главное, чтобы тебе нравилось.

Как водится, местные завсегдатаи не обращали на них ни малейшего внимания. Застыв в оцепенении в глубине бара, остекленевшими глазами они смотрели на экран большого телевизора, где показывали бейсбольный матч. Марино не знал их имен, да это было и ни к чему. Там сидели толстяк с козлиной бородкой, толстая тетка, которая вечно на что-то жаловалась, и ее тощий приятель, очень похожий на хорька — с его длинными желтыми зубами. «Интересно, как они трахаются?» — подумал Марино. Он представил себе худосочного ковбоя, подскакивающего на огромном брыкающемся быке. Все они курили. Во время «двойных тусовок» Марино обычно позволял себе несколько сигарет, временно забывая о рекомендациях доктора Селф. Ей не обязательно знать, что здесь происходит.

Взяв стакан с пивом, Марино отошел к бильярдному столу и вытащил из кучки прислоненных к стене в углу кий. Сложив шары, он с сигаретой в зубах обошел вокруг стола, натирая мелом кий. Краем глаза он заметил, как «хорек» направился в туалет, прихватив с собой свой стакан, чтобы его кто-нибудь не стянул. От недремлющего ока Марино не ускользала ни одна мелочь.

Вот в бар, пошатываясь, вошел костлявый бродяга с всклокоченной бороденкой и тощим хвостиком волос на затылке. На нем был темная бесформенная одежда, которой его, вероятно, снабдила какая-нибудь благотворительная организация, грязная бейсболка с надписью «Майамские дельфины» и нелепые розовые очки.