— По-моему, это потрясающе. — сказал Джош, когда на экране его монитора появилось нечто напоминающее посмертную маску. Голова Бэзила Дженрета была как бы разрезана на миллиметровые ломтики, которые затем собрали воедино. Безволосая и безглазая, она не имела шеи, словно ее насильственно отделили от туловища.

Джош покрутил изображение, чтобы конвоиры могли увидеть его со всех сторон.

— А почему она как отрезанная? — спросил один из них.

— Это граница сканирования.

— Кожа какая-то ненастоящая.

— Красный, э-э, зеленый, синий, то есть красный, зеленый… — зазвучал голос Бэзила.

— Это не кожа. Как бы это объяснить… компьютер воссоздаст только объем, условную поверхность.

— Красный… синий, э-э… зеленый, синий, то есть зеленый…

— Мы используем это изображение только для функционального анализа, чтобы собрать все данные и оценить их. Ну разве что слегка позабавимся…

— Ну и страшилище!

Бентон стал проявлять признаки нетерпения. Определение цвета прекратилось. Он строго посмотрел на оператора:

— Джош! Вы готовы?

— Четыре, три, два, один, готово, — произнес Джош, и доктор Лейн продолжила эксперимент.

— Синий, красный, то есть, черт… э-э… красный, то есть синий, зеленый, красный… — совсем запутался Бэзил.

— Он объяснил вам, зачем он это делал? — спросила доктор Лейн.

— Извините, не понял. Что значит зачем?

— Красный, синий, черт! Э-э… красный, сине-зеленый…

— Зачем он их ослеплял?

— Он сказал, что не хотел, чтобы они видели, какой у него маленький пенис.

— Синий, сине-красный, красный, зеленый…

— С этим заданием он явно не справился, — заметила доктор Лейн. — Большую часть цветов он назвал неправильно. Скажите, а в каком полицейском управлении он работал, чтобы я знала, где не стоит попадаться за превышение скорости?

Она нажала кнопку микрофона.

— У вас все в порядке?

— Так точно.

— Он работал в округе Дейд.

— Как жаль. Я всегда любила Майами. Значит, вот как вы его заполучили. Благодаря своим связям в южной Флориде, — подытожила доктор Лейн, снова нажимая кнопку.

— Не совсем так.

Глядя на голову Бэзила, выглядывающую из дальнего конца магнитной трубы, Бентон представил себе все остальное — джинсы и белую рубашку, застегнутую на все пуговицы.

В клинике заключенным не разрешалось носить тюремную одежду. Это могло повредить репутации заведения.

— Когда мы начали искать в исправительных учреждениях кандидатов для своего исследования, во Флориде решили, что он как раз то, что нам нужно. Парень им здорово докучал, и они рады были от него избавиться, — объяснил Бентон.

— Очень хорошо, мистер Дженрет, — сказала доктор Лейн в микрофон. — А сейчас доктор Уэсли войдет в камеру и даст вам мышь. Теперь вы будете смотреть на лица.

— Есть.

Обычно доктор Лейн сама входила в камеру к пациентам. Но к тем, кто проходил исследование по методу «Хишник». женщины не допускались. Да и мужской персонал больницы должен был соблюдать в камере осторожность. За ее пределами меры безопасности при собеседованиях определялись самими врачами. Войдя в камеру в сопровождении двух конвоиров, Бентон закрыл за собой дверь и включил свет. Охранники, переминавшиеся у магнита, с любопытством наблюдали, как он подключает мышь и вкладывает ее в привязанную руку Бэзила.

Преступник был довольно невзрачен — низкого роста, щуплый человечек со светлыми редеющими волосами и маленькими, близко посаженными глазками.