— В каком смысле? — спросил я.

— Армия обнаружила джипы на Корсике. От них потянулась ниточка к нашим друзьям. Сейчас генерал и инспектор полиции под домашним арестом.

Наши друзья молчат, но французские детективы — не дураки. Они уже сообразили, что такое количество джипов могло поступить только из Парижа. — Поль допил коньяк и пригубил кофе.

— А чего ты так расстроился? — удивился я. — Ты не в армии. Тебя они не тронут.

— Я корсиканец, — напомнил Поль. — Детективы знают, что инспектор полиции — мой брат. Они также знают, что мы выходили на твоего командира, под началом которого ремонтировались джипы.

— Но полковник в Штатах. До него они не доберутся. И все механики уже вернулись домой. Так что твоим детективам ничего не обломится.

— Джерри, — Поль покачал головой, — что ты несешь? Мы-то с тобой здесь, и они могут схватить нас.

— Доказательств у них нет, они ничего не найдут. Джипы мы давно распродали. К тому же я американский гражданин. Им не за что арестовывать меня.

— Между прочим, твой джип стоит в гараже. И не забывай, что французские и американские законы сильно отличаются друг от друга. Здесь тебя могут арестовать, не объясняя причин. — Он закурил. — Мой вам совет — как можно быстрее уезжайте из Парижа. Сам я утром отбываю на Корсику.

— Просто так оставляешь свои клубы? — Я щелкнул пальцами. — Раз, и все?

Вот тут Поль рассмеялся, первый раз с того момента, как переступил порог нашей квартиры.

— Я же корсиканец. То есть не глупец. Мои люди будут вести все дела, пока я не вернусь.

Я взял чашку с кофе, сел рядом с Жизель.

— А куда деваться мне? Я американец, так что заметен издалека.

— Если ты наденешь гражданский костюм, то будешь выглядеть, как все. — Он повернулся к Жизель. — Вам пора паковаться. Я думаю, вы должны ехать в Лион, к твоим родителям. Передай им мои наилучшие пожелания и скажи, что я надеюсь вскоре их навестить. — Поль достал из кармана конверт, протянул его Жизель. — Это рекомендательное письмо управляющему клуба в Ницце, который принадлежит мне. Он сразу даст тебе работу. Потом пришла моя очередь.

— Тебе я тоже помогу. Направлю к своему близкому другу, который знает и Жизель. Зовут его месье Жан-Пьер Мартин. Войну он закончил полковником. Служил в штабе де Голля. Он гомосексуалист, как и я, а добрыми друзьями мы стали, потому что я помог уладить кое-какие проблемы для американца, с которым он сейчас живет на юге Франции. Жан-Пьер любит американцев, потому что много лет учился в Штатах. Поговори с ним. Я уверен, что он найдет тебе хорошую работу в своей компании. Он собирается осваивать новые рынки: Англию и Соединенные Штаты.

— Поль, ты так заботишься обо мне, я тебе очень признателен. Но почему?

— Ты даже не догадываешься, какую услугу ты оказал мне и моему брату. И потом — мы друзья. А дружба иной раз ценится выше любви. — Он вдавил окурок в пепельницу, допил кофе, поднялся и обнял Жизель. Расцеловал ее в обе щеки, потом повернулся ко мне.

— Благодари Бога, что я гей. Иначе бы тебе не видать этой девочки, как своих ушей.

Я рассмеялся.

— Поль, пожалуйста, береги себя.

— Обязательно, друг мой. — Он обнял меня, поцеловал сначала в одну щеку, потом в другую. — Я должен идти. — У двери Поль обернулся. — Когда будете уезжать, оставьте ключи консьержке. Она знает, что делать дальше.

Мы проводили Поля взглядом. Когда за ним закрылась дверь, я посмотрел на Жизель.