Коффи поморщилась. Она никогда не чувствовала себя готовой к представлениям Ночного зоопарка, но это едва ли имело значение. Она хотела встать рядом с Дико, но заметила кое что необычное.

– Что не так? – спросила мама, увидев, как Коффи подняла бровь.

– Сама скажи мне. – Теперь Коффи прищурилась. Что то было не так в выражении лица матери, но она не могла сказать, что именно. Она внимательнее всмотрелась в него. Они обе были похожи – черные кудрявые волосы до плеч, широкий нос, пухлый рот, лицо в форме сердца, – но сегодня вечером во внешности мамы было что то еще. – Ты выглядишь… иначе.

– О… – Внезапно мама засмущалась. И теперь Коффи осознала, что за непривычная эмоция отражается в глазах матери. Коффи потрясенно поняла, что именно она не смогла распознать сразу – счастье.

– Что то случилось?

Мама переступила с ноги на ногу.

– Ну, я собиралась подождать до завтра и тогда сказать. После того, что случилось с Сахелем, мне казалось неправильным это обсуждать, но…

– Но…

– Бааз подозвал меня несколько часов назад, – сказала она. – Он посчитал сумму нашего долга… и мы почти выплатили его.

– Что? – Коффи ощутила, как внутрь ворвались одновременно потрясение и радость. Дико фыркнул, ощутив внезапный всплеск эмоций, и выпустил в воздух струйки дыма, но она проигнорировала его. – Как?

– Те несколько часов, которые мы брали дополнительно… если их сложить… – Мама слабо улыбнулась. Она выпрямилась, словно растение, которое вот вот расцветет. – Нам осталось всего две выплаты, и мы, наверное, справимся с ними за ближайшие несколько дней.

Коффи не могла поверить в услышанное.

– И после этого – все?

– Все. – Мама кивнула. – Долг будет выплачен, с процентами и всем прочим.

Коффи выдохнула и ощутила, как отступает напряжение, которое уже давно на нее давило. Как и большинство правил в Ночном зоопарке, условия для контрактных работников были такими, чтобы выгоду от них получал только один человек. Одиннадцать лет, которые она проработала здесь вместе с мамой, успешно вдолбили в нее это. Но они победили, они обыграли Бааза в его собственной извращенной игре. Они уйдут отсюда. Смотрителям крайне редко удавалось выплатить долги – последний, кто смог это сделать, рассчитался по меньшей мере год назад, – но теперь настал их черед.

– Куда мы пойдем? – спросила Коффи. Она едва могла поверить, что действительно задала этот вопрос. Они никогда никуда не ездили, она едва помнила жизнь за пределами Ночного зоопарка.

Мама подошла ближе и взяла Коффи за руку.

– Мы можем пойти куда захотим. – Она произнесла это с такой горячностью, которую Коффи никогда раньше не слышала. – Ты и я, мы покинем это место и начнем все сначала где нибудь еще, и мы никогда, никогда не оглянемся назад. Мы никогда не вернемся.

Никогда не вернемся. Коффи обдумала эти слова. Всю жизнь она мечтала о них, стремилась к ним. Но теперь, когда она дождалась, они звучали не так, как она представляла.

– Что? – Мама тут же заметила, как изменилось ее лицо. – В чем дело?

– Просто… – Коффи не знала, сможет ли найти правильные слова, но попыталась – Мы никогда больше не увидим никого из здешних.

Понимающее лицо мамы смягчилось.

– Ты будешь скучать.

Коффи кивнула, злясь на себя за это. Ей вовсе не нравилось работать в Ночном зоопарке, но это был единственный дом, который у нее был, единственная жизнь, которую она знала. Она подумала о других смотрителях – семьей их не назвать, но они явно были ей небезразличны.

– Я тоже буду скучать по ним, – мягко сказала мама, словно прочитав ее мысли.