Теперь в моём списке достижений будет красной ручкой отмечен пунктик: смог вывести из себя даже императора.

— Пётр Алексеевич, давайте перейдём к сути дела, — продолжил я, чтобы дальше не накалять обстановку.

— Сергей Александрович, вы обвиняетесь в сговоре с целью предательства родины.

— У вас имеются доказательства?

— Вы уже признали вину.

— Нет, я сказал, что знаком с Морфом. И более того, я вытащил его душу из книги и поместил в тело антимага. Теперь Морф служит мне. И предвидя ваши слова, сразу хочу обозначить, что не собираюсь отдавать его ради расправы. Тысяча лет прошла, уже можно и отпустить обиды.

— Он погубил десятки тысяч, а вы называете это обидой, — император ударил кулаком по столу.

— Да. Те времена забыты. Тем более, я планирую переселение Морфа на изнанку, и больше он никогда не ступит на земли империи. Вас устраивает такой вариант или же вы продолжите настаивать на казни для бессмертной сущности?

Я специально отметил про бессмертие. Ведь император не мог знать наверняка, что после переселения в другое тело, Морф стал смертным, как и прошлый его обладатель.

— Нет.

Такого ответа и следовало ожидать. Император не мог себе позволить показать слабость и просто согласиться. Поэтому пришлось действовать тоньше.

— Нам с вами придётся найти компромисс, который устроит обоих. Почему вы вспомнили о Морфе только сейчас?

Император подождал пару секунд и ответил:

— У меня складывается впечатление, что вы собрались повторить его путь.

— О, нет, — я улыбнулся. — И более того, я даже Морфа смог огородить от повторения собственных ошибок. А то мало ли какие изменения происходят в голове за тысячу лет заточения. Но не стану скрывать, что он помог мне развиться. Пользы от Морфа было гораздо больше, чем вреда. Он успел стать мне другом.

Так я обозначил причины, почему готов стоять за вредную душу Морфа до конца. Да, он периодически безумствует, но чего стоит только то, что он помог мне спасти сестру.

— Вы считаете, что ваша дружба с этим монстром должна стоять выше государственных дел.

Император не спрашивал, а утверждал.

— Не будь этого монстра, то мы бы здесь с вами не сидели. Или тотем утаил от важные новости?

— Кречет обозначил лишь заслуги некого Проклятого бога. Но насколько мне известно, Морфелеус далеко не бог.

— Вон оно как, а что ещё про Проклятого бога говорили?

Я выразил интерес, но постарался сохранить серьёзность. Вышло недопонимание, поэтому сложно было не улыбаться во всю ширину рта.

— Сергей, мы здесь не для обсуждения богов. Это не касается темы вашего предательства.

— Как раз напрямую касается.

— Поясните.

— Пояснять должен был ваш тотем, чтобы вы не совершили непоправимого. Но… Уже поздно.

Мой тон изменился, стал холодным. И этот лёд напрочь гасил всю мощь, что вкладывал в голос император.

Мы смотрели друг другу в глаза в немом противостоянии. Но обычный человек, пусть даже маг девятого уровня, кем и был император, не смог бы выдержать этот взгляд. Дело не в том, что глаза как-то излучали магию, а в психическом давлении. Нет более уверенного существа, чем бог.

Да, нам не пришлось драться и разрушать всё вокруг, чтобы понять — кто сильнее. И я был благодарен императору, что он выбрал именно такой способ померяться силой. Если бы он собирал против меня армию, исход был бы совсем иным, и о количестве жертв можно было только догадываться.

— Кем вы стали, Сергей? — спросил император, смотря в сторону окна.

— Проклятым богом.

Не было смысла скрывать, когда одно признание могло разом решить все проблемы.