|
Потом от роз отскочила, они же колючие! Надька начала озираться по сторонам затравленным взглядом, думала, наверное, куда бы убежать, потом маме отвечает: "Ну и что, раз у меня детей нет! Я человек творчества! Миру служу! У меня на детей времени не было! Да я и не хочу, и никогда не хотела их!" Мама кричит: "Ха! Человек творчества! Цирк бесплатный! Написала одну книжку - "Как избываться от медведки"! Одно место ей стыдно подтереть! Старуха Изергиль!" Бабка хмыкнула и говорит: "Да, я прекрасно выгляжу! Не получишь ты от меня автограф! Хотела тебе книжку мою подарить, мной подписанную, но - дулю!" Мама растерялась, подумала: "Издевается она что ли? Кому нужна ее вшивая книжка с автографом? А может, она действительно такая полоумная?" В общем, маменька ей еще одну пощечину на всякий случай отвесила и вспомнила: "Распутница! Как ты посмела мою дочь распутницей назвать? Скотина ты безмозглая! Ей 16 лет всего!" А бабка Надька ехидно улыбается и говорит: "Видела-видела я. Вчера с магазина иду, а возле двора у вас на лавочке подростки сидят, наверное, друзья и подружки Таньки твоей, а на коленях у нее пацан сидел! И за шею ее обнимал! Вот!" И бабка счастливо улыбнулась. Мама опешила и спросила: "Какой такой пацан?". А старуха говорит: "Ну, такой, светленький, симпатичный, на нем была фиолетовая футболка, на ней еще этот, как его... Мыши-Маус изображен!" Мама посмотрела на Надьку, как на идиотку и сказала: "Дура! Не "Мыши-Маус", а "Микки-Маус"! Этот светленький - двоюродный брат Тани, ему всего четыре года!". Бабка отвечает: "Ну и что, что четыре? Все равно мужик! И она распутница! Лучше надо ее не в школу благородных девиц отдать, а в монастырь! Там у нее мигом все греховные помыслы из башки выбьют!" Мама вздохнула, и спокойно сказала: "Надька, вали отсюда по-хорошему, пока я из тебя калеку не сотворила". Старушонка обрадовалась, что так легко отделалась, и с достоинством ответила: "Я уйду. Только не думай, что я тебя боюсь. Там просто сериал начинается!" И она вышла за двор с гордо поднятой головой, с красными щеками от пощечин, и в мокром платье от чая, который мама на нее вылила. Напоследок Надька сказала: "Даже и не мечтай об автографе! А чай у тебя дешевый и совсем не вкусный!", - и величаво скрылась за кустами. Я выглянула, и увидела, что она быстро-быстро семенит ножками, а потом и вовсе побежала домой.
Таня окинула взглядом Диму и Лизу. Те смотрели на нее. - Теперь я ей мщу. Дала себе зарок все ее орехи съесть! В это время бабка Надька, по отчеству Тихоновна, выглянула со двора и крикнула: - И не просите у меня автографа! - и засмеялась. - Да кому ты нужна со своими медведками?! Шизофреничка старая! крикнула ей Таня. Тихоновна радостно взвизгнула и скрылась во дворе. - Не, у нее точно крыша едет, и причем капитально, - сказала Таня. - Уже давно, - согласился с Таней Дима. - Помните, я в этом году мимо ее двора шла, а она в меня ведро кинула! И говорит: "Пошла вон от моих орешков!" А какие орехи? На дворе февраль! Бабка Надька прямо как в "Сказке о царе Салтане". "Белка песенки поет, да орешки всё грызет, а орешки не простые - все скорлупки золотые, ядра чистый изумруд..." Можно подумать, ее орехи драгоценные, так за них воюет! произнесла Лиза. Таня кивнула: - Ну, я ж говорю: дура она набитая. Да вы что орехи не едите? Сбивайте, угощайтесь! - Да нет, спасибо, - ответил Дима. - А я не прочь! - воскликнула Лиза, метко сбила орех и начала его есть после предварительной очистки. - Молодец, Лизка. Чисто снайперша! - похвалила Таня. - Я еще так могу! - и Лиза с помощью своего голоса потрусила дерево. Зрелые орехи попадали как дождь. - Прикол, - отреагировала Таня. - А у меня мама дар на месяц отняла. У Тани был дар становиться на небольшой промежуток времени невидимой. |
