|
Внутри периметра бегало с десяток весело поскуливающих животных пегой окраски, сильно напоминавших наших собак, но передвигавшихся какими-то странными лошадиными скачками. Издалека эти животные казались вовсе не страшными, а ,даже наоборот, веселыми и беззаботными. Они прыгали и кувыркались, таскали друг друга за хвосты, одним словом, веселились вовсю, но изредка доносившийся до меня лязг их челюстей наводил на некоторые размышления. Да, замок действительно был неприступен для наступающей армии, но для одиночного лазутчика в нем оставалось слишком много уязвимых мест, что тоже заставляло задуматься. Значит, нужно было придумать что-то неожиданное. В замок, вопреки всем существовавшим мнениям ,я решил пробираться в полночь, когда нечисть, по моим весьма не проверенным сведениям, просыпается для охоты и ответного хода не ждет. Итак, узнав всё необходимое для скрытного проникновения, я осторожно спустился вниз, и лавирую среди камней, заспешил обратно к поджидающей меня "дружине". Можно было и не возвращаться, но мне хотелось в ожидании полночи хорошенько выспаться под надежной охраной и не отвлекаться от столь благородного занятия на различные шорохи и звуки.
Когда я возвратился уже вечерело. Я шёл осторожно и услышал, как среди сопровождавших меня мужиков разгорелся спор, едва ли не переходящий в драку. Мне стало интересно. Я остановился за большим валуном и прислушался. -А я гуторю, всё едино казнят. Вот тока сполнит заданьице и на плаху, - громко увещевал своих оппонентов рыжий Мефодий. - И ты, Фрол, не печалься, - (я осторожно выглянул из-за камня. Ага, Фролом звали того краснорожего мужика в куцем армячишке, что никак не хотел идти. О чем это он ,интересно, печалится? Уж, не обо мне ли? Вряд ли.) Меж тем Мефодий продолжил, - казнят его, как пить дать казнят. -Так я што, я раз ж спорю, - Фрол виновато развел руками и на мгновение замолчал. Затем на его лице появилось мечтательное выражение, - хорошо, если б четвертовать, колесовать оно тоже ниче, но как-то всё не по- нашенски... -Повесют его и вся недолга, - весомо заметил стоящий чуть поодаль коренастый мужик, время от времени почёсывавший свою репу широкой мозолистой пятернёй. -С чагой-то тебе сберендилось, что повесют? - Мефодий недовольно взглянул в его сторону. -Да вот ни с чего, от думается и всё так. -Нет, ты не темни, - настаивал рыжий, нервно теребя в руках коричневый булыжник, величиной с собачью голову, - всегда ты, Григорий, темнишь, думаешь, думаешь, а потом как ляпнешь... -Да чё темнить- то, ты сам-то скумекай, что четвертовать, что колесовать время надобно, а человек он пришлый, в наших краях неведомый, мож какой князь удельный? Никто ж не выпытывал, а сам-то он помалкивает, тока как зыркнет на тебя сразу оторопь и берет. Мож за ним войско уже скачет? А верёвка- она что, раз и готово. -Ну, эт ты хватил, про князя-то. Каков же он князь, ежели пешим в город явился? -Не ведаю, хто знает? Мож корысть есть какая, али зарок даден. Их благородеев раз же разберешь? -Эх, мужики, ежели веревка, то такда и смотреть неча, - тяжело вздохнул Фрол и сокрушенно покачал головой. В его глазах отразилась беспросветная тоска. -Не о том, дурень, печалишься. Опасаюсь я, как бы оно всё хуже не повернулось. Неспроста он в наш город заявился, ох неспроста... -Так чё ж делать-то? -Я так мыслю, мужики, токась он вернется, порешить его надобно, - понизив голос, предложил Григорий, как-то странно поглядывая на своих спутников. -Эт как жа? А магистрам што скажем? -Што, што... Ушел в замок и запропал, мало ли что там с ним приключилось. -И то верно, - одобрительно закивал Мефодий, отбрасывая в сторону тяжелый булыжник. Тот, пролетев с десяток метров, с грохотом покатился вниз по склону, увлекая за собой всё новые и новые камешки. |
