|
Андрей Владимирович хохотнул последний раз и поинтересовался: - И кем же? - Детективом. - Вы сотрудник милиции? - Нет, частный детектив. - И зачем я вам понадобился? - Вы знаете Каюровых? - Кого? - Мишу и Лену. Вы еще порекомендовали им поставить лошадей к Верещагиным. Кстати, почему вы посоветовали именно эту конюшню? - Столько вопросов сразу, - усмехнулся Чванов и, достав небольшую, красиво изогнутую трубку, поинтересовался. - Не помешает? Я помотала головой. Андрей Владимирович сосредоточенно поковырял в деревянной "чашечке" какими-то железками, набил ее табаком, выпустил светло-серое облако дыма и сказал: - А я к Гале с Лешей многих направил. - Почему? Чванов улыбнулся. - Если начал делать доброе дело, не надо останавливаться! - Не понимаю. - Я был самым первым их клиентом. - Ну да? А Галка говорила, будто они объявление в газете дали. - Правильно, - кивнул Чванов, - я иногда просматриваю "Из рук в руки", там интересные вещи встречаются. Как-то раз Андрей Владимирович листал один из номеров газеты бесплатных объявлений. В глаза кинулись строчки "Отличные конюшни". Чванов призадумался. Любовь к лошадям у него в крови, и дед, и отец работали на ипподроме. Поэтому, как только ему позволили финансы, хирург завел сразу двух скакунов. Но держать коней на городской квартире невозможно, да и на даче для них нет условий, поэтому лошади Чванова находились в хорошо известном всем лошадникам месте - конюшне Олега Чеснокова. Все там было хорошо, кроме одного. У Чеснокова вечно толкался народ и приходилось не столько наслаждаться природой и общением с любимым Огоньком и Бураном, сколько разговаривать со знакомыми. Может, кому-то такое времяпрепровождение и было по вкусу, но только не профессору. За неделю он успевал побеседовать с таким количеством народа, что в выходные хотел лишь одного: покоя и тишины. А этих двух составляющих у Чеснокова как раз и не было. Андрей Владимирович позвонил по телефону и остался доволен. Леша честно сказал, что звонок Чванова первый, что много денег он не возьмет и что конюшня только открывается. Наверное, следовало сразу отказаться от Верещагиных, но Чванова тронула искренность Алексея, и он поехал взглянуть на стойла. Сказать, что хирург испытал разочарование, - это не сказать ничего. Скакунам предлагался сарай, правда аккуратно покрашенный, устеленный соломой и со свежеобструганными воротцами. Но никакого сравнения с каменными домами Чеснокова новое "стойбище" не выдерживало. Не было в Зыбкине гостиницы, обширного штата обслуги, только Галя, Алексей и их дочь Катя. Но именно девочка и склонила чашу весов в их пользу. Рыжая, такая же, как мать, она подошла к хирургу и бесхитростно поинтересовалась: - А где лошадки? Андрей Владимирович вздохнул. С одной стороны, он не ожидал, что "отличные конюшни" окажутся столь убогими, с другой - не хотелось обижать этих милых людей, явно очень нуждавшихся в заработке. - Мальчики приедут завтра, где-то в районе обеда, - неожиданно сказал Чванов. В глазах Алексея вспыхнул огонь, а из лица Гали ушла настороженность. - Хотите на Жене покататься? - предложила Катя и, не дожидаясь ответа, повернулась к матери. - Ведь можно? Но утомлять старую кобылу Чванов не стал, мимоходом отметив, что та, несмотря на полную неспособность в силу преклонных лет заниматься работой, безукоризненно вычищена и досыта накормлена. Андрей Владимирович прошел в дом, съел изумительные блины и. |
