Росс Томас. Хочешь жить - не рыпайся
Глава 1
Точно так же меня, наверное, известят о конце света: телефонным звонком в три часа утра. Позвонил, естественно, Ларри Коллэн, страдающий бессонницей, а потому уверенный, что болезнь эта свойственна всем и каждому. Подозреваю, именно Коллэн сообщит мне, как люди дошли до Армагеддона. Вместо того, чтобы поздороваться или хотя бы извиниться, он спросил в лоб: «Не хотел бы ты пойти работать к человеку, которого более всего боятся в Вашингтоне»? — Мистер Гувер уже умер, — пробурчал я. — Я говорю про Френка Сайза. — А-а-а, — протянул я. — Вот ты о ком. — Что означает твое «вот ты о ком»? — Ты знаешь Френка Сайза? — Естественно, я его знаю. Он — мой клиент. А чем он тебе не нравится? — Во-первых, он много врет. — Да, конечно, но потом он всегда извиняется. Печатает опровержения. — «И никому не причинив вреда», — пропел я, возможно и не столь мелодично, как хотелось бы. Все-таки три часа утра. — Что-что? Чего это ты распелся? Что на тебя нашло? — Строка из песни. Ничего более. — Какой песни? — Боба Хоупа. «Благодарю за воспоминания». Он пел ее Ширли Росс в фильме «Большой спектакль», выпущенном в 1938 году. Думаю, что в тридцать восьмом. Сейчас бы его от этой песни стошнило. — Это же год твоего рождения. Одна тысяча девятьсот тридцать восьмой. — Совершенно верно. — С годами ты не становишься моложе. — Ларри, ты говоришь о теле, но ведь есть еще и душа. — Так вот, пора бы тебе подумать о будущем. Если ты начнешь думать о нем сейчас, то у тебя появится много времени для раздумий, когда тебе стукнет пятьдесят и ты будешь стоять на углу с десятью центами в кармане и не зная, где тебе удастся провести ночь. Ларри Коллэну как раз было пятьдесят, и в Вашингтоне он по праву считался лучшим специалистом по инвестициям. Он знал все великосветские сплетни, а большинство упоминаемых в них лиц ходили в его клиентах. К тому же, на нем остался неизгладимый отпечаток Депрессии. Призрак этого жуткого времени постоянно преследовал его и он обожал пугать всех одинокими пятидесятилетними, что стоят на углах, бренча в кармане жалкой мелочишкой. Иной раз, он добавлял к и без того не радостной картине снег и пронизывающий ветер. — И кто потребовался Френку Сайзу? — спросил я. — Репортер, который способен провести самостоятельное расследование. — Но репортерское расследование — не мой профиль. Я занимаюсь историческими расследованиями. — Ты ищейка, — возразил Коллэн. — Федеральная ищейка, и они даже не определили тебя на постоянную службу. Ты у них консультант. — Консультант, получающий сто восемь долларов в день, — напомнил я. — Если говорить о моей работе, то я один из самых сведущих консультантов. Я знаю все, вплоть до Камелота. — И о Билли Соле Истесе. — И о делишках «Корпуса мира» в Нигерии. Нам удалось очень ловко их замять. — За двенадцать лет ты сменил двадцать одну работу. — То были назначения, Ларри. Я служу лишь когда того пожелает президент. — Никакой уверенности в завтрашнем дне. Никакой пенсии. Никакой медицинской страховки. Я уж не говорю о том, что твои политические пристрастия оставляют желать лучшего. Ума не приложу, как ты пережил последние три года. — Секрет прост, — ответил я. |
