— По началу всем больно, а через неделю привыкаешь и ничего не чувствуешь.

— Я хочу унять боль сейчас.

— Это можно, попроси надсмотрщика, что бы он хлестнул плетью, помогает.

— Что болтаете, стервы. — Подскочил надзиратель и со всего размаха ударил кнутом. Спину словно обожгло кипятком, зато тупая боль прошла. Стало намного легче и Араге повеселела, вот только цепь с ядром натерла ногу.

Что бы было легче, она на обратном пути, когда работы закончились, взяла его в руку. Девушки шагали, выстроившись в колону и даже пытались держать подобие шага, чеканя по колючим камням босыми ногами. Араге было больно, но она уже привыкла, страдания притупились, хотя росинки крови и оставлялись по пути. Во время движения ее несколько раз доставала плетка, но в принципе было терпимо. Затем их отвели в камеру. Девушки легли на плохо обструганные, но уже отполированные от множества тел нары. Их приковали за ноги, и шеи одну к другой, что бы трудно было сбежать. Условия конечно каторжные, единственное утешение, благодаря магической вентиляции воздух был свеж.

В камеру вошел очень толстый надсмотрщик, подняв кнут, он несколько раз ударил Араге, пребольно зацепив за и без того израненные ступни.

— Тебе привет передает Атилла.

И дикий смех в конце. Девушка заплакала, потом свернулась калачиком, усталость брала свое и заснула, несмотря на то, что постель была жесткой, а тело болела от побоев и тяжелой работы. Кормили безвкусной будрой, слегка заправленной овощами, в принципе есть можно. Потянулись тяжелые, похожие один на другой дни. Лишь иногда ее избивали сверх "лимита". Мультини вкалывал в каменоломнях, где было еще тяжелее, его часто колотили и заставляли таскать непосильные тяжести. Парень, впрочем, не сломался, и лишь злобно сверкал глазами, когда плеть обрушивалась на спину, била по голым ногам, рукам. Должно быть, Атилла была не равнодушна к Драко, по этому его истязали чаще других и старались до предела загрузить неподъемной работой. Так прошел месяц, казалось, этому не будет конца.

Араге уже настолько привыкла к нагрузкам, руки и ступни покрылись мозолями, мышцы окрепли, что могла, прежде чем уснуть перекинуться несколькими словами с подругами. Тем более, что большинство девушек не были преступницами, а такими же товарищами по несчастью, как и она.

— Так это Баба-Мага тебя и подставила. Притворилась, что на нее устроили разбойничье нападение, а сама уже знала, что тебя ищут, вот и связалась с Атиллой.

— Я тоже это подозревала. Но сейчас в этом нет толку. Вот думаю, как сбежать.

Лежащая справа девушка безнадежно звякнула оковами:

— Эти цепи заколдованы. Их не распилить, не снять.

— А когда на работе?

— В этом случае стоит только свистнуть надсмотрщику и гирька сразу прирастет к земле, так что ее не оторвать. Здесь все продумано. По этому так редко и случались побеги.

— Но все же случались!

— Да, было такое, но в этом случае им помогали сильные волшебники из вне. А иначе нечего и мечтать.

Араге всплакнула, ну кто ей поможет. Подруг почти нет, а единственный друг Мультини тоже на каторге. Потом мысли коснулись Бардака. Где он? Но даже если спиртовой флибустьер и на свободе, захочет ли он ради них рисковать жизнью.

Такие невеселые мысли одолевали, светлую с чуть подросшими волосами головку. Девушка стала засыпать. И в этот момент погружения в дрему, ей почудилось, что маленький голубь проникает сквозь решетку.