– Прогуляемся? – предложил он, падая в кресло.

Надо было сказать, что я знаю о проблемах с обрядом. Что так нельзя. Проклятие требовало сделать это немедленно, потому что молчать – неправильно. Но я давилась суфле, упорно запихивая его в себя ложка за ложкой.

Стейн нахмурился, следя за моей борьбой с десертом.

– Не хочешь гулять? Давай тогда просто покатаемся на мобиле по городу.

– Мне надо в Йон, за вещами, – глядя в пустую креманку, пробормотала я.

– Куда угодно, мышка. Сегодня я твой личный волшебник, – хмыкнул Змей и перегнулся через стол.

Я отвернулась. Его губы коснулись щеки, оставляя огненный след как напоминание, что все это ненастоящее.

Змей довез меня на мобиле до разлома, ведущего в Йон. Всю дорогу мы молчали. Стейн не лез с расспросами. Я была рада, потому что так и не решилась сказать ему о разговоре с Эммой. Колдуньи ходят первыми? Не сегодня. Сегодня они трусливо молчат, кутаясь в широкий шарф, накинутый на плечи.

В центре сверкающей огнями фонарей площадки темной молнией змеился разлом. Вспыхивал то черным, то белым, то радужным пламенем. Стейн наклонился, глядя мне в глаза.

– Я закажу тебе мобиль, пусть извозчик встретит у разлома.

– Не надо, – я расправила скомканные во время поездки концы шарфа, – я успею на последнюю духовозку.

Змей невесомо коснулся моих губ поцелуем. Я улыбнулась. Разве может это быть неправдой?

Может.

– Мне пора, вернусь завтра. – Я выскользнула из рук теневика, шагнула к разлому и вошла в темное пламя.

Перед глазами потемнело, потом стало светло до рези, затем серо. Мгла исчезла. Столица, одетая в накидку из зелени и весенних цветов, осталась позади, я вышла на площадке в Йоне.

Дыхание морозным облачком повисло перед лицом, под ногами захрустела корка застывшего дождя. Вокруг все сверкало, закованное в тонкий слой льда.

Крыша стоявшей неподалеку духовозки тоже радовала взгляд «стеклянным» колпаком, созданным переменчивой погодой.

Пока я добиралась к транспорту, успела согреться и почувствовать себя той самой балериной, которой меня называл Эмерсон. Чудом не впечаталась носом в ледяную мостовую. В полупустой салон, где кроме меня было всего два пассажира, я вползла, радуясь, что остановка духовозки недалеко от дома госпожи Бевис.

Но радость была недолгой: за квартал до гостевого дома водитель заявил, что там слишком крутой подъем, а его духовозка не санки, чтобы по сто раз с горки вниз скользить. И выгрузил нас посреди улицы.

Магии у меня не осталось ни капли, поэтому я вместе с пожилой дамой и господином в дорожном плаще двинулась покорять обледеневшую улицу, уходящую вверх. Пошли вдоль стен лавок и магазинов – там тротуар был хоть немного очищен от наледи.

От здания к зданию, от фонаря к фонарю.

Мимо с грохотом рыцаря в полном доспехе радостно проскакал мальчишка в кепи. К его сапогам были прикручены… терки. Следом, косолапя так, что становилось страшно за ее суставы, прошла госпожа в шубе и коньках. За ними торопливо спешил клерк из мэрии, тот самый, что проверял, действителен ли наш брак со Стейном. Парень надел ботинки для скалолазания и самозабвенно конопатил шипами наледь.

– Постойте! – Я отцепилась от витрины и бросилась к клерку.

Парень замер, а я с грациозностью слона на льду доскользила до него. Встала на взрытую его ботинками дорожку.

– А вы куда идете? – спросила, с восторгом разглядывая его обувь. – Прямо? Или сворачиваете?

– А вы с какой целью спрашиваете? – с подозрением прищурился парень. В глазах промелькнуло узнавание, и он начал озираться, выискивая Змея.

– С познавательной, – улыбнулась я и выпалила: – Будьте добры, доведите меня, а?

– До ручки? – насмешливо подсказал господин в плаще, продолжающий пробираться вдоль магазина.