Слетев с кровати, я ринулась в столовую. Засунула голову и руки в лифт. Пальцы соскользнули, глаза защипал дым. Я, точно в прорубь, нырнула вниз. Пытаясь затормозить падение, растопырила локти. Ободрала в кровь. И тут меня поймали за ноги чуть выше щиколоток.

– Держу, – пропыхтел Кристоф.

Снизу скрипнуло, вспыхнул свет. Мы с Крисом замерли.

В открывшийся светлый квадрат заглянул господин с аккуратной белой шапочкой на лысой голове. Как она там держалась – история умалчивает. У лица повара вспыхнули солнечные огоньки. Они поднялись, освещая меня, головой вниз висящую в шахте. И Кристофа, с трудом влезшего в нее и сжимающего мои щиколотки.

Попалась!

Я без перчаток, а теневик держит меня прямо за голую ногу! Я боялась, что выгонят Стейна? Теперь выгонят нас с Крисом! Если только не сказать правду?

– Что вы делаете? – озадаченно спросил повар.

– Вишу. – Я пожала плечами.

– Держу, – пробурчал Кристоф.

К счастью, держать на вытянутых руках гирьку вроде меня и толкать длинные речи ему было проблематично.

– А как? – Повар тоже красноречием и точностью вопросов не блистал.

– Суп холодный! – Я показала пальцем куда-то в район своих ног. – Заклинание подогрева активировала, а это горит! Я тарелку туда, сама сюда и вот!

– А вы как ее?.. – повар посмотрел на Криса.

– Гарью воняло, еле успел, – выдал тот.

Сверху, потрескивая, горела кабинка лифта, на наши головы сыпались искры.

– Да погасите вы ее! – возмутилась я, пальцами сбивая огонь с занявшейся пряди, выбившейся из пучка. – И вытащите меня отсюда, страшно ведь!

Действительно страшно.

Кристоф заволок меня к себе. Отскочив от него на шаг, я попросила:

– Не говори, что я к тебе приходила.

Крис кивнул.

Во входную дверь уже влетал мажордом. Одетый с иголочки, словно спал стоя и при полном параде.

– Госпожа Леннет, что с вами произошло? Повар сказал, вы пытались подогреть суп, сожгли лифт, хотели его потушить и провалились в шахту? – выпалил он на одном дыхании.

Я прикусила губу: говорить хотелось зверски и только правду.

– А я ее поймал! – спас меня от позорного признания Кристоф. – Что у вас за лифты для посуды такие огромные? А если бы принцесса туда провалилась?

Мажордом побледнел и пробормотал:

– Лаерны раньше не пытались греть суп в кабинке… Для этого на столиках есть специальные вставки, они не горят.

Со стороны столовой доносились голоса, кажется, кто-то магией гасил пожар снизу, потому что из слуг в комнаты игроков может зайти только мажордом.

Поднимаясь вслед за ним, я старалась не думать, что расхаживаю по дворцу в майке и шортах.

Едва мажордом открыл входную дверь, как я рысью бросилась в столовую. Лишь бы веревка сгорела!

На ходу зажгла свет сразу во всех комнатах, бросив оранжевые огоньки под потолок.

На рычаге болтался тлеющий огрызок веревки. Отодрав, я сунула компромат в суп, густая красная жижа отлично его замаскировала.

– Вот! Суп целый! – гордо сообщила я мажордому и с тарелкой пошла к столу. Взяв ложку, отправилась в спальню.

Накинув халат, устроилась на пуфике с деликатесом, от одного аромата которого слезились глаза.

Некоторое время спустя в спальню заглянул мажордом и вежливо сообщил, что все исправлено. Пожелал приятного аппетита.

Отсалютовав ему ложкой, я сунула ее в рот. По языку растекалась обжигающая лава, из глаз брызнули слезы. Едва за мажордомом захлопнулась входная дверь, как я понеслась в ванную.

Столько воды в жизни не пила. И все равно во рту немного пекло.

Без малейших угрызений совести я вылила суп с приправой из веревки в канализацию.