– Нет! – хором выпалили мы со Змеем.

Лисичка оскалилась, подгребла лапой палец перчатки.

– Оу! – присвистнула брюнетка, отпуская мою шею. – Семейный бизнес? А Юрг в доле?

– Изабель… – процедил Змей. Ложка в его пальцах тихо скрипнула, сгибаясь.

– Ладно, исчезаю. – За спиной раздался громкий перестук каблуков.

Веселые у них отношения.

В кармане Змея зажурчало. Вытащив линзу, он поморщился.

– Что там? – заинтересованно спросил Кристоф. – Любовное свидание?

– Очень любовное, – скривился Змей, бросая ложку на поднос. – Эмерсон узнал о дуэлях. Скажи Лангусту, что мы с Юргом у него.

Оставив мне рюкзак, Змей ушел.

– А у него – это где? – осторожно спросила я у парней, доедающих обед.

Помнится, тренер заявил, что где он, там и кабинет. А мне ой как нужен его кабинет и он сам.

– На пятом полигоне… – Кристоф посмотрел на потолок, неопределенно пошевелил пальцами в воздухе. Вытащил из кармана линзу, нашел проекцию плана института, ткнул пальцем в большое «штормящее» здание на противоположном от казарм конце поместья.

– У Эмерсона есть кабинет рядом ректорским, но он там только проверки и официальных гостей встречает, – добавил он, убирая линзу. – А тебе зачем?

Я неопределенно пожала плечами.

– А ты думала, у него кабинет везде? – Блондин прекрасно придумал причину без меня. – Кабинеты есть, даже два!

Доев, парни ушли на занятия, радовать преподавателя со странным именем Лангуст тем, что Змей и Юрг в лучшем случае опоздают, а в худшем вообще не придут.

Пары тут длились полтора часа. Как раз хватит, чтобы найти пятый полигон. Тем более завтра времени на охоту на тренера не останется – я отправлюсь на занятия. Об этом мне сообщила горгулья, когда после столовой я заносила в комнату рюкзак.

Кроме него, я оставила у себя погрызенные перчатки, заменила на целые. С Беллой, самозабвенно жующей кусок зачарованной ткани, я двинулась на поиски пятого полигона.

Пары в институте начинались у каждого курса в свое время. Поэтому кто-то все время гулял по дорожкам, сидел на скамейках или валялся на газоне. И никто не пытался пошутить надо мной. Хотя девица с трехцветным лисенком в розовом – весьма пикантное зрелище. Наоборот, парочка второкурсников попыталась познакомиться. Причем после стандартных фраз о внезапно сбившей их харизме имени меня, оба парня тут же съехали на Змея. Кажется, они хотели в команду. Я тоже. Поэтому теневики получили пожелание поискать другого гида по правилам набора игроков.

Похоже, сплетников тут куда больше, чем девушек! И местная новостная служба имени адептов уже записала меня в хорошие знакомые Змея и Юргена… Вот бы они удивились, узнав, что я нежданная жена одного и навязанная Эмерсоном повинность второго!

К большому «штормящему» зданию размером почти в два раза больше того, где испытывали обменных студентов, я подходила в приподнятом настроении. Которое, однако, с каждым шагом перерастало в панику. Что сказать? Как выделиться среди сотен таких же желающих стать частью команды?

Сделать то, что другие не могут.

Или не захотят?

Я затормозила и подняла лисичку, сонно, с причмокиванием, посасывающую оторванный палец перчатки.

– Ну что, будем позориться?

Усадив ее на сгиб руки, я двинулась к двери пятого полигона. План нападения на тренера был прост и безумен. Главное, не думать, что решит тренер, услышав мое признание!

Но едва взялась за ручку, как вся моя уверенность исчезла. Стоять, таращась на дверь, было глупо, и я осторожно постучала.

– Кто там скребется как мышь? Нормально стучите и являйте сюда свой стеснительный лик с остальными частями, – отозвался Эмерсон.