|
По своему обыкновению, Мэри тут же прицепилась к его словам. И нахально заявила: — Пожалуй, не совсем… Донован открыл рот, чтобы высказать все, что он думает об охамевшей железяке, и… вспомнил об астероиде! — Нил у себя? — Ага… Судя по тону, которым было произнесено это самое «ага», искин рассчитывал собачиться как минимум до второго пришествия! — Тогда открывай: доругаемся как-нибудь потом… Легонькое шипение, которым Мэри сопроводила открывание переборки, можно было расценить как недовольный вздох. Впрочем, Нейману, увидевшему багровое лицо напарника, было уже не до нее: — Нил! Ты ненормальный!! Сто-о-оп!!! Нил Скотт, первый и единственный пилот «Сизифа», уродовавшийся на универсальном тренажере компании Natsco, услышав голосовую команду, деактивирующую силовое воздействие, недовольно взвыл: — Дон, я тренируюсь!!! — При трех с половиной g?! Ты псих! Если тебе не хватает мышечной массы — пройди косметический морфинг: это не так уж и дорого. — Я не собираюсь тратить деньги на всякую ерунду! — взвыл пилот. — Чего ты сюда приперся? До начала моей вахты — еще полтора часа, и я имею полное право заниматься тем, чем хочу!!! — Имеешь… — ехидно ухмыльнулся Донован. — Прости! Я буду ждать тебя в рубке. Восемь лет работы в паре сделали свое дело: услышав тон напарника, Нил замер, повернул к Нейману чудовищно отекшее лицо с набрякшими веками и прохрипел: — Ты что-то нашел? — Скажу. Через полтора часа. В рубке. Перед тем, как сдать тебе вахту! Ворвавшись в рубку, Скотт наткнулся взглядом на виртуальную модель «Найденыша», вращающуюся прямо над его креслом, и с интересом уставился на нее: — Что в нем, Донни? — Немного осмия, палладия, платины… — Не трави! Услышав в голосе напарника мольбу, Нейман откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и ехидно предложил: — Может, попробуешь догадаться? — До-о-он!!! Перевитая вздутыми венами гора мышц сделала шаг вперед, и геолог, ощутив нешуточную угрозу для своей жизни, предпочел сдаться: — Рениит[51]. — И… сколько? — Диаметр астероида — кстати, я назвал его Найденышем, — одна целая и две десятых километра. — Сколько рениита, Донни?!!! — Триста[52] с лишним миллионов тонн. — Врешь… — недоверчиво выдохнул пилот. А в его глазах появилась такая неистовая надежда, что Нейман, собиравшийся еще немного поиздеваться, расплылся в счастливой улыбке: — Нет, Нил, не вру. И готов носить тебя на руках до потери сознания: если бы не ты… — При скольких g? — заинтересованно спросила Мэри. — Ноль целых одна десятая… — сообразив, что его сейчас поймают на слове, взвыл Донован. — У-у-у… Это несерьезно!!! — притворно вздохнул Скотт, потом подумал и улыбнулся: — Впрочем, согласен и на это: на руках меня еще не носили… Черное пятнышко Найденыша, «двигающееся» навстречу фигурке в скафандре, все увеличивалось и увеличивалось. Сначала оно выглядело как небольшой бесформенный сгусток мрака размером с ладонь. Потом — как эллипсоид с перетяжкой посередине. А когда Нил, наблюдавший за своим полетом по каналу телеметрии, неожиданно отработал эволюционниками, повернулся на тридцать градусов влево и, растопырив руки так, как будто пытался обнять астероид, завопил на всю систему «Радость моя, как же я тебя люблю!», Нейман вдруг сообразил, что с этого ракурса Найденыш напоминает силуэт женщины. |
