— Гошенька, посиди в приемной немножко, мы быстренько, — заискивающе сказала я, подталкивая ребенка к секретарскому месту.

Он мрачно посмотрел на меня и вздохнул:

— Ну что с тобой поделаешь… А можно, я на машинке попечатаю?

— Конечно, птичка моя.

— А что попечатать?

— А что придумаешь.

Усадив ребенка, я заглянула в прокурорскую берлогу:

— Владимир Иванович, можно?

— Нужно.

За мной вошел Синцов. Шеф вышел из-за стола и пожал Андрею руку, потом указал нам на стулья за столом для совещаний и сам присел не на свое место, а рядом с нами. Я положила перед ним на стол листочки осмотра трупа, сопроводительных, экспертиз — уголовное дело по факту убийства несовершеннолетней Антоничевой. Шеф быстро перелистал материалы, надел на них скрепочку и отодвинул в сторону, но у меня не было сомнений, что все самое важное из этих бумаг навсегда впечаталось в его память.

— Ну что? Серия?

— Владимир Иванович, трудно сказать, — начала я, но меня перебил Синцов.

— Владимир Иванович, Швецова просто не располагает всей полнотой информации. Похоже, что действительно серия. Поэтому я предлагаю собрать дела из других районов и объединить их в производстве Швецовой.

— Мария Сергеевна, вы согласны? — повернулся ко мне шеф. Вот за что я люблю своего начальника, так это за быстроту реакции. Я растерялась.

— Я не готова сейчас ответить. Я выезжала только на один труп, об остальных убийствах знаю только со слов Синцова, да и то не обо всех, даже ОПД не смотрела…

— Зато я успел справки навести, — сказал прокурор. — Всего пять дел, в разных районах, включая последнее убийство — Антоничевой…

Синцов кивнул.

— На первый взгляд — никакого сходства, — продолжил шеф, и Синцов стал смотреть на него подозрительно. — Если объединять дела только по тому признаку, что убиты женщины, так все дела в городе можно поделить на две группы, убийства мужчин и убийства женщин.

— Да ну, Владимир Иванович, — не выдержал Синцов. — Конечно, огнестрелы с ножевыми разбойными под одну гребенку не причешешь, но в этих пяти убоях можно найти общие черты.

— Например? — Шеф прищурился, и я поняла, что раз он уже навел справки и упомянул эти пять дел, он сам прекрасно знает, что общего между этими убийствами, и просто сверяет свои впечатления с синцовскими. Похоже, я знаю об этом меньше всех, а между тем, если дела объединят, именно мне придется тянуть этот воз.

— Например, все женщины убиты днем в парадных. У всех ножевые ранения. Все убиты без видимого мотива, и у всех похищены какие-то незначительные ценности, в основном украшения.

— Все? — Шеф испытующе смотрел на Синцова.

— Ну почему все? Если покопаться…

— Ну а различия имеются? Что говорит против серии?

— Различия?

— Различия, различия. Или вы на сто процентов уверены, что это серия?

Провокационный вопрос, подумала я. Если Синцов сейчас начнет клясться, что он на сто процентов уверен, шеф к нему потеряет всякий интерес. Пока мы не начали допрашивать преступников, мы ни в чем не можем быть на сто процентов уверены. Шеф нам это столько раз повторял, что я уже считаю это собственной мыслью.

— На сто процентов я буду уверен, когда мы начнем допрашивать злодеев, — не моргнув глазом, ответил Синцов, и я мысленно ему поаплодировала.

— Отлично, — шеф потер руки. — Так что с различиями?

— Ну, прежде всего возраст жертв.

— Так.

— Их внешний вид.

— Так.

— Количество ножевых ран.

— И все?

— Да, пожалуй, и все.