Софи предъявила ей шикарную черно-белую шляпку — единственную, которая была способна хоть сколько-то заинтересовать такую роскошную даму.

Дама презрительно оглядела шляпку.

— Подобный убор не к лицу решительно никому. Вы зря отнимаете у меня время, мисс Хаттер.

— Я делаю это только потому, что вы пришли ко мне в лавку и попросили показать шляпы, — возразила Софи. — Видите ли, сударыня, это маленькая лавка в маленьком городке. Зачем вообще… — Тут молодой человек, стоявший за спиной у дамы, ахнул и замахал руками, словно пытаясь предостеречь Софи. — Зачем вообще было брать на себя труд заходить к нам? — закончила Софи, и ей стало интересно, что же теперь будет.

— Я всегда беру на себя труд наказать тех, кто смеет перечить Болотной Ведьме, — отчеканила дама. — Премного наслышана о вас, мисс Хаттер, и мне не по душе ни конкуренция, ни ваши умонастроения. Я пришла остановить вас. Так вот же вам. — И она протянула руку и взмахнула ею у Софи перед лицом.

— Вы хотите сказать, что вы и есть Болотная Ведьма? — затрепетала Софи. От ужаса и изумления у нее что-то случилось с голосом.

— Да, — отвечала дама. — И пусть это научит вас не лезть в мои дела.

— А разве я в них лезла? Что за чушь! — прокаркала Софи. Теперь молодой человек глядел на нее в полной панике, но она совершенно не понимала, что это с ним.

— Никаких недоразумений, мисс Хаттер, — сказала на это Ведьма. — Пойдем, Гастон. — Она повернулась и устремилась к выходу. Пока юноша униженно открывал перед Ведьмой дверь, она снова обернулась к Софи. — Кстати, вы не сможете никому рассказать, что вас заколдовали, — добавила она.

И дверь за ней захлопнулась с похоронным звоном.

Софи потрогала лицо, чтобы узнать, отчего молодой человек так испугался. Пальцы нащупали мягкие дряблые морщинки. Софи поглядела на руки. Они тоже были сплошь в морщинках и ужасно костлявые, с раздутыми венами на тыльной стороне и узловатыми пальцами. Софи подобрала подол серой юбки и увидела хилые тощие лодыжки и расшлепанные ступни, от которых башмаки стали все бугристые. Это были ноги девяностолетней старухи, и ноги самые что ни на есть настоящие.

Софи кинулась к зеркалу — и тут же выяснилось, что теперь ей приходится ковылять. Лицо в зеркале показалось ей абсолютно спокойным, потому что ничего другого она и не ожидала увидеть. Это было лицо сухопарой старухи, изможденное, бурое, в ореоле легких седых волос. На Софи глядели ее собственные глаза — желтые, слезящиеся, — и выражение в них было довольно-таки трагическое.

— Не бойся, старушка, — успокоила Софи свое отражение. — Вид у тебя здоровый. К тому же это больше отражает твою подлинную сущность.

Она обдумала свое положение — совершенно спокойно. Все кругом сделалось тоже совершенно спокойным и каким-то далеким. Софи даже не особенно сердилась на Болотную Ведьму.

— Само собой, если представится случай, надо будет с ней поквитаться, — сказала себе Софи. — Но если уж Летти и Марта согласны быть друг дружкой, я тоже смогу пока что пожить в таком виде. Только здесь мне оставаться нельзя. У Фанни будет удар. Так. Это серое платье вполне годится, но надо еще взять с собой шаль и что-нибудь поесть.

Софи подковыляла к двери лавки и аккуратно повесила на нее объявление «Закрыто». Суставы у нее скрипели на ходу. Идти приходилось согнувшись и медленно. Однако Софи было приятно обнаружить, что она очень крепкая старуха. Она не чувствовала ни малейшей слабости — только скованность.