Его голос доносился из всех динамиков. Сэм переключился на прием с одного из больших общественных экранов на перекрестке Путей. Он увидел собирающуюся толпу. Со всех направлений из башни по Путям-артериям к центрам новостей двигались люди. Все это были строители, но не борцы. Что же, колониям понадобятся и строители.

А пока, однако, он сражался с башнями.

Он начинал немного беспокоиться по поводу Хейла. Он не был уверен в вольном товарище. Если придет пора раскрывать карты, сможет ли Хейл на самом деле сбросить бомбу на Делавер? А он сам?

Нельзя допустить, чтобы дело зашло так далеко.

Теперь Кедра должна направляться к крепости Харкеров. Она уже знает, что случилось; телевизоры по всей башне распространяют новости. Она торопится помочь Захарии. Захарии, которого она любила в течение столетий, не всплеском атомного пламени, а как планета, приближающаяся к своему солнцу в перигелии, потом устремляющаяся к другим планетам, но всегда возвращающаяся на свою орбиту. Да, в этом кризисе она захочет быть рядом с Захарией.

— Еще бомбу, — сказал Сэм.

Снова фокус телевизионного изображения сместился. Снова упала бомба. На этот раз она ударилась в склад. Взрыв донесся долгим раскатистым громом с экранов телевизоров, и толпы качнулись от вибрации, как водоросли на волнах.

Снова послышался гул толпы.

На этот раз все были уверены; башня Делавер слегка вздрогнула.

Тишина прервалась. Пути загудели. Люди в башне ждали, собираясь большими толпами, большими, чем когда-либо с тех пор, как человек ступил на Венеру, — стада, всегда управлявшиеся бессмертными, следили за дуэлью между Захарией Харкером и пиратом.

Сэм сказал:

— Допустим, вы сдадитесь. Семьи кое-что потеряют, но не простые люди. Вы боитесь отпустить короткоживущих на поверхность? Боитесь, что не сможете править там ими?

— Любой человек, пожелавший отправиться в вашу колонию, волен сделать это, — сказал Захария. — Любой человек в башнях свободен. Вы стараетесь получить рабов. Люди еще не должны жить на поверхности, еще не время. Сейчас это еще слишком опасно. Вы говорите, что вам нужен кориум. Думаю, что это лишь первое ваше требование. Потом вы захотите насильственный набор для колонии, захотите крепостного труда.

— Время отвлеченных споров миновало, — сказал Сэм, понимая, что его голос звучит во всех башнях Венеры. — Слушайте! Заплатите нужным нам кориумом, или мы разбомбим башню Делавер!

— Вы не будете бомбить башню. При этом умрет полмиллиона людей.

— Для вас это дешевая цена, чтобы помешать колонии, не так ли? Возможно, вы предпочитаете погибнуть вместе с башней Делавер, но как остальные бессмертные Делавера? Ходят слухи, что все Харкеры, кроме вас, покинули башню, да и вас ждет наготове корабль.

Захария не мог оставить этот вызов без внимания. Кроме того, как знал Сэм, перед ним тоже стоял экран, показывающий толпу в башне. Весь престиж Харкеров — и вообще всех бессмертных — зависел от того, поверят ли жители башен в то, что они говорят правду. Иначе они больше не могут быть лидерами.

Захария повернул голову и коротко заговорил. Он сказал, обращаясь к Сэму и к башням:

— Ни один бессмертный не покидал Делавер. Я говорю из комнаты советов Харкеров. Как вы видите.

Изображение на экране изменилось, оно показывало хорошо известную всем комнату советов, пустую, если не считать Захарию, сидевшего во главе длинного стола перед передатчиком.

Но вот дверь открылась, и начали входить мужчины и женщины. Сэм узнал Рауля. Он искал другие знакомые лица.

Правильно ли он рассчитал время?

— Другие семьи… — сказал Захария. — Мы сейчас увидим их.

На экране появились другие комнаты советов — святыни больших семей башни Делавер.