Для борьбы с движением Сопротивления в Виши создали милицию. Эти полувоенные отряды в черном обмундировании охотились за теми, кто не смирился с оккупацией. Но в тот день, когда союзные войска вошли в Париж, французы ничего не хотели слышать о предательстве и сотрудничестве с немцами! Французы были совершенно несчастны из-за того, что проиграли войну да еще сотрудничали с оккупантами. Они жаждали утешения. И генерал Шарль де Голль пришел к ним на помощь. Он создал миф, будто французский народ как единое целое участвовал в Сопротивлении.

— Париж освобожден французскими руками, — торжественно говорил Шарль де Голль. — С помощью всей Франции, настоящей Франции, вечной Франции.

По случаю освобождения во Франции был устроен грандиозный праздник. Маршал Петен запрещал танцы. Французы четыре года не танцевали. А де Голль разрешил.

Из-за поражения нацистской Германии гауптштурмфюрер Клаус Барби лишился работы. А должен был лишиться свободы. И возможно, жизни — в первый послевоенный год приговоры нацистским преступникам выносились суровые. Но Барби был признан ценным специалистом. Ему сохранили жизнь, оставили на свободе. Его, как и многих бывших нацистов, спасла холодная война.

Противостояние с Советским Союзом привело к тому, что спецслужбы союзников перестали искать нацистов и заинтересовались германской компартией, коммунистическим подпольем и советской агентурой.

Англичане проверяли немецкую полицию, вычищали из нее коммунистов и им сочувствующих. Некоторые коммунисты призывали к радикальным, революционным действиям, но руководство компартии считало их провокаторами. В сентябре 1950 года британцы обыскали здание компартии в Дюссельдорфе, а через неделю приказали передать здание британским военным. Жизнь немецких коммунистов не была простой. В 1956 году Конституционный суд ФРГ запретил германскую коммунистическую партию, ее газеты закрывались, транспорт реквизировался. Впрочем, она вскоре возродилась (на деньги ГДР) под названием коммунистическая партия Германии…

Англичане пытались выявить в западной части Германии следы несуществующей подпольной военной организации компартии. А кто же лучше бывших сотрудников гестапо знает, как выявлять коммунистическое подполье?

Британская разведка и решила завербовать Клауса Барби. Но англичанам он не доверял, боялся, что они же в конце концов его и посадят. Предпочел работать на американцев, считая их более щедрыми. Его завербовала американская военная контрразведка в Мюнхене. Контрразведчики исходили из того, что коммунисты опаснее нацистов, а бывшие нацисты — лучшие специалисты по коммунистам.

Клаус Барби легко раздобыл документы германской компартии, действовавшей на юге страны, и его официально оформили «осведомителем». Контрразведчики пометили в его личном деле, что «полезнее держать его в роли осведомителя, чем сажать в тюрьму».

Американская и британская контрразведка были уверены, что бывшие гестаповцы помогут им проникнуть в тайны советской разведки. Британцам первым попали в руки материалы о «Красной капелле». Это общее название нескольких подпольных групп советской военной разведки, которые успешно работали в нацистской Германии. Самые известные из тех, кто снабжал Москву ценнейшей информацией, — служивший в министерстве авиации обер-лейтенант Харро Шульце-Бойзен, дальний родственник гроссадмирала Альфреда фон Тирпица, и работавший в министерстве экономики Арвид Харнак, отпрыск не менее знаменитого семейства. Руководили этими группами профессиональные разведчики Леопольд Треппер и Анатолий Гуревич, которых забросили в Западную Европу еще до начала войны.