Щелоков, нахохлившись, рисовал что-то в своем блокноте, но после последней фразы Руденко на секунду оживился, черкнул туда пару слов.

Прозвякал телефон, Руденко снял трубку, выслушал…

— Андропов поднимается. И иже с ним…

Через пару минут дверь кабинета открылась. В кабинет уверенно вошел председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов, следом за ним шел генерал КГБ Семен Кузьмич Журавлев. Посверкивая линзами очков, Андропов недовольно глянул на сидевшего в кабинете Щелокова, своего давнего и лютого врага — но ничего не сказал, принялся молча устраиваться на стуле.

— Товарищи — начал Андропов — я бы хотел получить объяснения относительно вчерашнего обыска и изъятия документов во Внешэкономбанке СССР.

Руденко переглянулся со Щелоковым. Наглость, конечно, второе счастье…

— А в чем собственно дело, Юрий Владимирович? — недоуменно проговорил Руденко — прокуратура выполняет свою работу. У нас расследуется уголовное дело, один из задержанных дал показания о незаконной деятельности некоторых должностных лиц Внешэкономбанка. Прокуратура, как это и полагается ведущему следствие органу, провела задержания и выемку документов, относящихся к уголовному делу. Все в рамках закона.

— Однако, ваши действия дезорганизовали ряд важнейших операций ПГУ. Ни для кого не секрет, что у нас есть проблемы с валютой, необходимых для зарубежных операций и мы решали их в рабочем порядке через Внешэкономбанк. Вам следовало бы позвонить и посоветоваться, перед тем как производить аресты.

Руденко с трудом подавил всколыхнувшийся гнев

— Прокуратура в своей деятельности руководствуется уголовно-процессуальным кодексом, товарищ Андропов. И в нем не предусмотрено, что перед производством следственных действий мы должны звонить и с кем-то советоваться! Закон есть закон!

— И по какому же закону ваши следователи убивают наших людей и устраивают перестрелки на улицах? — нагло заявил Журавлев. Андропов промолчал, не одернул своего подчиненного — значит, они договорились заранее

— А по какому закону — вступил в разговор Щелоков — ваши люди совершают убийства и организуют побеги из-под стражи особо опасных рецидивистов? Это что — тоже оперативная необходимость?

— Именно — заявил Андропов — если вы имеете в виду побег Тимофеева Петра Спиридоновича из-под следствия из Бутырского СИЗО — то он давно находился у нас на связи и мы его извлекли из СИЗО по оперативной необходимости.

— А как тогда Тимофеев — с угрозой в голосе спросил Руденко — оказался в квартире нашего следователя Соболева, о котором вы только что упомянули, совершил там жестокое убийство, а потом попытался убить и самого Соболева? Получается, ваша оперативная необходимость перерастает в совершение особо тяжких преступлений?! Я думаю, наш разговор заходит в тупик. И проще он пойдет на Старой Площади, в отделе административных органов ЦК, вам так не кажется?

— Можно поговорить и там — нехорошо улыбнулся Андропов — но тогда и мне найдется чего сказать. Про якутские алмазы. Про Мжаванадзе. Про ювелирные магазины. Про ценности, которые изымаются у задержанных и потом куда то пропадают. Так может все-таки продолжим разговор здесь…

Генерал армии Щелоков вышел из здания прокуратуры, нахмурившись, посмотрел по сторонам. Машины по улице ехали медленно, со включенным ближним светом. Первое сентября…

Водитель подал огромный черный ЗИЛ прямо к подъезду здания генпрокуратуры на Большой Дмитровке, Щелоков сел в машину, захлопнул тяжелую дверь…

— Ну что?

Щелоков посмотрел на своего зама, генерала Виктора Семеновича Папутина

— Да примерно все так, как ты и сказал.