— Она готовит удобрение для фруктового сада, — съязвил Роуль. — Не нравится способ — принеси качественной земли на хороший фруктовый сад!

— Дерьмо — это не грунт, — вмешался Бом.

— А обглоданный костяк курицы — это не боевая единица против лис! — фыркнул упырь. — И вообще! Ваш спор проигран! Ваше наказание ждет вас!

Упырь указал на дом, где в дверях, облокотившись на косяк, стояла Хано.

Ученики понуро опустили головы и отправились в сторону дома наложниц, бросая злобные взгляды на учителя. Упырь же потер ладони и довольно вздохнул.

— По-моему из меня получился отличный учитель!

Он сложил руки за спину и задумчиво произнес:

— Что бы еще такого придумать, чтобы у них времени не было…

В этот момент в его ушах раздался тихий шепот стихии, которая произнесла:

— Ну, здравствуй, Бренд…

Упырь замер, моргнул и повернул голову в сторону угловой башни.

— А вот это оч-ч-ч-чень интересно!

Упырь подпрыгнул на носочках и тут же провалился в собственную тень.

В это время ученики дошли до дома и под пристальным взглядом подошли к Хане. Девушка слегка сдвинулась в сторону, пропуская гостей, но в момент, когда в проход вошел Бом, она выгнулась и, выпрямив грудь, прижала парня к косяку.

Бом же не растерялся и тоже выпрямил грудь. Теперь уже он прижимал девушку. Та попыталась взбрыкнуть и выжать его обратно, но парень ухватился за косяк и прижал ее еще сильнее. Та вскинула брови и сунула руку под рубаху.

— Гордость у тебя больше, чем он, — произнесла она.

— Холодно. Побегать по горам пришлось в таком виде, — ничуть не смутившись, произнес начинающий некромант.

— Девочки! — громко крикнула Хано. — У нас тут парочка учеников замерзла! Надо согреть!

В доме послышался звук упавшей чашки и суматошная возня.

— Не спешите, — произнесла она, смотря в глаза Бома. — В таком виде они никуда не сбегут.

***

Прелестей в тюремной камере казематов не так много, но в этой камере все же одна была. Это была кровать.

Полноценная кровать с матрасом и теплым одеялом, но, несмотря на резьбу по дереву, несмотря на чистые простыни, стол и стул, полноценную еду и прочие удобства, пребывание в ней нельзя было назвать отличным времяпровождением.

Тем не менее Тайра провела тут уже больше полугода.

С момента, как очередное баронство присоединилось к Лордейлу, многие бароны начали откровенно паниковать и впадать в паранойю. За женами устанавливали слежку, устраивали расследования, а самые практичные, от греха подальше, посадили своих жен в тюремные камеры, чтобы не стать жертвами рук своих благоверных, как получилось с бароном Дарном.

Слезы от несправедливости уже давно выплаканы. Злоба за полгода притупилась. Внутри осталась только пустота и безысходность, которая все чаще подкидывала мысли о самоубийстве.

Окончательно потеряв всякую надежду лучик солнца, девушка попросила состричь ей волосы, превратившиеся за время заточение в грязные лохмы. Одежду ей выдавали обычную и серое платье вместо баронских нарядов уже стало привычным. Даже запах немытого тела из-за помывки раз в две недели уже не так досаждал.

За полгода заточения Тайра окончательно смирилась со всем.

— Надо было поступить, как Дарна, — хмыкнула она, присев на кровати.

Она была одной из тех, кто осудил поступок баронессы. И дело было не в том, что баронство отошло к Лордейлу и стало его частью. Да, люди оказались в прибытке. Налоги ниже, обеспечение деревень магическими яблонями, помощь и забота со стороны самого барона, но девушка не могла понять, как посмела женщина, пришедшая из другой семьи, прервать род Дарна.