Зал оживленно заволновался, а Клэнси все говорил:

– Это означает, что военная индустрия не только не умрет, но, напротив, получит мощный импульс к развитию: новый вид спорта подобен лавине. Полагаю, что мне не надо детально рассказывать присутствующим об очевидных выгодах зрелищных видов спорта.

На сей раз он добился взрыва смеха в ответ на свою шутку. Даже Фред не удержался и фыркнул. Учи свою бабушку, сынок.

– Мне кажется, я и так уже отнял у вас слишком много времени. Я прошу вас обсудить предложение между собой и с руководством. Мы вернемся через неделю и ответим на любой ваш вопрос. Прошу извинить, что пришлось подержать вас под прицелом, но мы не были уверены, что ваша реакция будет благожелательной. В знак уважения к вам сообщу, что оружие было заряжено настоящими боевыми патронами. Мы вас весьма опасаемся. Вы очень опасные люди. Благодарю за внимание.

Он спрыгнул с трибуны и направился к выходу, остальные наемники потянулись следом.

– Деловой, шельмец, – подумал Фред и захлопал. Зал подхватил, и, когда наемники подошли к двери, аплодисменты переросли в громовую овацию. Наемники остановились, помахали руками и вышли за дверь.

– Извини, Стив, я не мог сказать тебе раньше. Приказ есть приказ.

– Брось.

– Знаешь, мне это далось нелегко – наехать на тебя. Это самое худшее, что было в моей жизни. Слушай, у меня для тебя предложение от коалиции.

– Я вообще-то надеялся. Пойдем, я ставлю выпивку.

– Спасибо. Мне действительно нужно выпить после всего этого. Некоторое время они шагали молча. Наконец Тидуэл нарушил паузу:

– Ну и как там охотники за автографами?

– Погоди, сам узнаешь, когда они начнут охотиться за тобой. Это просто кошмар. Оба расхохотались.

– Слушай, Клэнси, скажи – каково работать на К-блок?

– Хочешь правду? Я не мог сказать это там, потому что меня просто разорвали бы в клочья, но я не вижу никакой разницы. Что Объединенный Совет Директоров, что Партия – все едино. Все жирные коты одинаково дергают за струны, и всякий, кто обладает бесконтрольной властью, сталкивается с одними и теми же проблемами. Все говорят одно и то же, хотя разными словами. Осчастливь работяг иллюзией, что они что-то решают, иначе они выковыряют тебя из теплого гнездышка. Это-то и облегчает нашу работу. Люди есть люди. Они боятся насилия и обожают дармовую халяву – и стараются урвать свой кусок где только можно. И никто в мире не знает, что их основной инстинкт – это жадность. Только мы одни знаем это, а потому держим весь мир за горло.

Тидуэл махнул рукой.

– Это все для меня чересчур мудрено. Кстати, об основных инстинктах, я хочу выпить. Куда мы идем?

– Аки раскопал маленький японский ресторанчик, где подают отличное ирландское виски. Весь отряд уже околачивается там.

– Ага! Ну держись. Где охотники за автографами?

Наемники шагали, весело хохоча и не обращая внимания на любопытные и негодующие взгляды встречных прохожих.

Правда, его несколько тревожило, что его бизнес зачахнет при нарождающемся новом порядке. Но ему не стоило беспокоиться. Информация не снимает вопросы, она порождает новые.