– Думай, что хочешь. Я слишком холодна, чтобы в кого-нибудь влюбиться.

– На самом деле… – Сэм, похоже, приготовился рассуждать о любви и температурах, когда в моей голове вспыхнула адская боль.

Судорожно вздохнув, я прижала ладонь к глазам и зажмурилась, стараясь сдержать раскаленную лаву. Приступ – жестокий и молниеносный – закончился, едва начавшись.

– Лейла? Ты в порядке? – спросил Сэм.

Медленно кивнув, я опустила руку и открыла глаза. Сэм пристально смотрел на меня, но…

Он склонил голову набок.

– Ты что-то побледнела.

Я уставилась на него, чувствуя, как накатывает головокружение.

– Ты…

– Я? Хм? – Нахмурившись, он быстро взглянул на Стейси. – Что я?

Сэма ничего не окружало – не осталось и следа бледно-голубого или маслянисто-желтого свечения. Мое сердце замерло, когда я повернулась к Стейси. Зеленоватое облако ее ауры тоже растворилось. Это означало, что ни у Сэма, ни у Стейси нет… – не может быть, у них есть душа. Я точно знала, что есть.

– Лейла? – тихо произнесла Стейси, коснувшись моей руки.

Я завертелась, оглядывая переполненный зал кафетерия. С виду все казались обычными, только никого из присутствующих не окружала сверкающая аура. Куда делись их души? Я почувствовала, как участился пульс, а лоб покрылся испариной. Что происходит?

Я поискала глазами Еву Хашер, чью ауру слишком хорошо знала, и увидела ее за столиком неподалеку, где она устроилась в окружении своих подпевал – «сучьей своры», как любовно называла их Стейси. Рядом с ней сидел Гарет, ее парень, с которым они то расставались, то снова сходились. Он наклонился вперед, скрестив руки на столе, и смотрел в пустоту красными остекленевшими глазами. Он любил тусовки, но я не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела его под кайфом в школе. Вокруг него тоже не наблюдалось никакого свечения.

Я перевела взгляд на Еву. Эту сексапильную брюнетку обычно окружала фиолетовая аура, означающая сомнительный статус души. Меня всегда так и подмывало поглотить эту душу.

Но сейчас и она тоже исчезла.

– О боже, – прошептала я.

Стейси крепко сжала мою руку.

– Что происходит?

Я снова перевела на нее взгляд. Никакой ауры. Я с надеждой взглянула на Сэма. Тоже ничего. Я не могла различить ни одной души.

Когда я увидела Николая у ворот школы, мне стало окончательно ясно, что мои уникальные способности к распознаванию демонов улетучились. У всех Стражей души чисты, как небесный свет, поэтому их окружает жемчужно-белое сияние. Даже у Петра, который был негодяем и пытался меня убить, душа казалась невинной.

Но сегодня и Николая – Стража, которому я доверяла так же, как Зейну, – не окружало привычное белое сияние. Я забралась в черный «Кадиллак Эскалейд» и, совершенно сбитая с толку, хлопнула дверцей.

Николай бросил на меня быстрый взгляд. С тех пор как во время родов он потерял жену и своего единственного ребенка, он редко улыбался. Обычно мне доставалось больше улыбок, чем остальным, но все изменилось с той ночи, когда клан застукал меня с Ротом.