|
Уэйн спросил: — Кого? Холли ответил: — Мартина Лютера Кинга.
109. (Спарта, 31 марта 1968 года)
Новости по телевизору: Линдон Джонсон снимает свою кандидатуру. Война окончательно подорвала его политическую репутацию, поэтому на второй срок он баллотироваться не станет. То есть противником Бобби станет Хамфри. По-видимому, гонка предстоит нешуточная. Барби смотрела новости, а Пит — на Барби. Ей нравился Бобби. В Доме стояла холодрыга — сестра Барби, страшная скареда, экономила на отоплении. Он прилетел в Спарту из Сайгона. Барби его встретила прохладно и всю дорогу бранила за то, что он нарушил договоренность. Барби принялась переключать каналы. Передавали новости из Вьетнама и сообщения о забастовках в Мемфисе. Шестьдесят пострадавших, ущерб от грабежей, один чернокожий ребенок погиб. Туда прибыл сумасшедший Кинг. И пообещал: скоро будет еще одна забастовка, еще один «марш бедноты». Барби смотрела новости. Пит смотрел на Барби. Она была в восторге. Пит жевал резинку — повинуясь велению жены не курить в помещении. Совал в рот по две палочки сразу и переживал. Он звонил на хату Бобу — гудки показались ему какими-то странными. Вроде бы их разъединили — или сам Боб сбросил. Тогда он позвонил в «Пещеру» и оставил Уэйну сообщение. Тот не перезвонил. Тогда он перепугался, забил на идею рассказать все Уэйну и купил билет до Спарты. Барби переключала каналы. Там Бобби, сям сумасшедший Кинг. Пит встал, заслонил собой экран и выключил телевизор. Барби выругалась. Пит сунул в рот палочку жевательной резинки: — Послушай меня. Кое-что из того, что я скажу, тебе понравится. Барби улыбнулась: — Собираешься навешать мне лапши на уши. Я уже вижу. — Понравится тебе вот что. Мафия хочет прикрыть нарколавочку. Ну а мне ничего не остается, как послушаться их. Она покачала головой: — Если бы это было все, ты бы улыбался. — Ты права. Есть еще кое-что… — Я знаю, что есть. И это не самое приятное, что ты собирался сказать. Выкладывай. Пит судорожно сглотнул и чуть не подавился жвачкой. — Кое-что пошло не так. Мне надо будет подобрать Уэйна в Вегасе и еще раз смотаться на Кубу. И чтобы ты где-нибудь спряталась, пока все не закончится и я не заключу еще какую-нибудь сделку с мафией. Барби сказала: нет. Бум — вопрос закрыт — р-р-раз, и всё. Пит сглотнул: — Я продам такси и отель, и мы с тобой куда-нибудь переедем. Барби сказала: нет. Ни тебе барабанной дроби, ни торжественной паузы, ни изменений в тоне. Пит сглотнул: — Я могу все уладить. Да, риск есть, но, если бы не было вероятности, что боссы мне поверят, я бы не брался. Но Барби была непреклонна. Ни фанфар, ничего — просто одно слово: нет. Пит сглотнул и закашлялся, подавившись жвачкой. — Если я сейчас не займусь этим, то пойдут слухи. И плохие парни подумают: ага, он все знает и ничего не делает. Еще решат, что я слабак, — а это может навредить нам впоследствии. Барби сказала: — Нет. Что бы это ни было, это бред — и ты сам прекрасно знаешь об этом. Ни просьб, ни упреков — я тебя знаю — вот и все. Слез тоже не было — они будут позже — ее глаза уже наполнились влагой. Пит сказал: — Вернусь, когда все будет кончено.
Чартерный перелет из Ла-Кросса в Вегас. Гуляки на борту, прокуренный салон и тесные кресла. Гуляки оказались сотрудниками страховой компании и сектантами в придачу. |
