Про банду Яшки-цыгана, обносившую свадьбы и празднества в шестидесятые, пока не довелось сдуру нарваться на роту морских пехотинцев, отмечавших уход любимого капитана на пенсию.

Говорил про все, что мог вспомнить или придумать, словно дарил город этой девчонке, смотревшей в окно так завороженно, словно она верила каждому слову, вбирала в себя истории, легенды, байки.

На маяке, как и всегда, было ветрено. Соленый морской ветер кружил вокруг каменистой косы, трепал легкое платье девушки, и Ольга немедленно замерзла.

– А эту шаль я добыл на старом рынке. – Дмитрий жестом фокусника вытащил из-за пазухи объемистый ком, бережно набросил на плечи Ольги. – Говорят, она принадлежала жене купца Кунста, который крайне увлекался бабочками. И однажды сгинул в тайге, а верная супруга сбросилась с маяка. С этого. Чай хочешь?

– Хочу.

Дмитрий улыбнулся, добывая из спортивной сумки термос, бутерброды и плед. Ольга, кутаясь в шаль, подошла к невысокому обрыву, глядя на волны, которые бились о крутой берег.

– Скажи, ты бывал за границей?

– Да кто же меня туда пустит? – удивился Дмитрий. Подошел, сунул в руки крышечку с горячим чаем. – С другой стороны, вроде бы и незачем. И тут дел хватает. Да и то сказать, чего я там не видел? А что?

– Не знаю, – Ольга пожала плечами. – Просто иногда так хочется, знаешь, увидеть все. Вообще все. Увидеть, услышать, понять. Все, понимаешь?

Ветер сменил направление, окутал Дмитрия тонким цветочным запахом, и он внезапно, ни к селу ни к городу, вспомнил слова Шабалина о том, что Ольга, вопреки инструкциям, душится даже в лаборатории. Глупость, мелочь, а закатные краски на миг словно потемнели.

«Чертов Шабалин. Ну надо же было его вспомнить».

Глупо, но Ольга не походила на человека, который будет пренебрегать правилами. И гл