…если они когда-нибудь это случайно прочитают, то увидят то, чего никогда так и не сказали, и будут мне благодарны за то, что я так точно истолковал не только то, кем они являются, но и то, кем они никогда не хотели быть и не знали, что были…

Стремление к парадоксам есть не что иное, как попытка перекинуть мостик между двумя неопределимыми наклонениями, двумя безнадежно смешавшимися личинами, двумя непримиримыми грамматическими временами: никогда не то, что есть, но «стремление к тому, что могло бы быть». В пространстве между двумя вечностями существует зазор, не менее нереальный, чем два экстремальных проявления нереальности по обе стороны:

Не хочу обладать своей душой, но и отрекаться от нее не хочу. Хочу того, чего не хочу, отрекаюсь от того, чего не имею. Не могу быть ничем, не могу быть всем: я мостик между тем, чего не имею и чего не хочу.

Я существую, сам того не зная, и умру, хотя мне этого и не хочется. Я — зазор между тем, чем являюсь и не являюсь, между тем, о чем мечтаю и чем меня сделала жизнь.

Лучше всего это сказано в стихотворении Пессоа Là-bas, je ne sais où («Там, не знаю где»):

 Остаться — отъезд лишь в мыслях,

 Остаться — и так и нужно,

 Остаться и не совсем умереть…

 <…>

 Уехать!

 Я не вернусь.

 Не вернусь — возвращения нет.

 В зазоре между «всегда и никогда» (zwischen Immer und Nie) Пауля Целана, между отъездом и отсрочкой отъезда, бытием и небытием, между слепотой и двоящимся во времени зрением (voir double dans le temps) у Пруста — время Пессоа всегда будет пространством ирреалиса: могло случиться, но не случилось, но не становится из-за этого нереальным и еще может случиться, хотя мы и опасаемся, что не случится, а порой желаем, чтобы все-таки не случилось совсем или хотя бы пока.

 И вот наконец стихотворение Пессоа, написанное в оригинале не на португальском, а на английском:

 Когда-то жил, возможно, никогда,

               Но точно жил неведомый король,

 Страной Зазоров правил он тогда,

               Той, что лежит промеж отсель дотоль,

 Владел он межеумной частью нас,

               Что четко отделяет сон от яви,

               Молчание от речи, нас самих

 От осознанья нас; и в смутный час

               Царил он в той неведомой державе,

               И мысль, и суть иные там у них.

 Царь замыслов, не знающих творца,

               Тех, что почти свершились, тех, что не,

 Он — тайна тайн, он правит без венца

               Меж зрением и глазом; зряч, но слеп.

 Он вечно здесь и вечно в стороне,

               В пустоты пустотою погружен,

 Он самого себя разверстый склеп,

               Не-склад несостоявшихся времен,

 Для всех он Бог, а для себя — не Он.