Порус удивленно поднял брови и отпарировал:

— Кометный газ! Как индивидуумы мы эмоциональны не менее их. Просто они превращают это в массовое действие. Мы — нет. Вот и вся разница.

— Но и этого достаточно! — завопил Тубал. — Наше решение, Порус, созрело прошлой ночью, когда мы наблюдали за… этим. Солнечная система должна остаться сама по себе. Она источник заразы, и мы не желаем иметь с ней ничего общего. Для хомо сол нужно установить строгий карантин. Это решение окончательное.

Ригелианин снисходительно улыбнулся:

— Для Галактики оно может быть окончательным. А для хомо сол?

Тубал пожал плечами:

— К нам они не присоединятся.

Порус улыбнулся еще раз:

— Слушайте, Тубал. Только между нами. Вы не пытались провести временную интеграцию сто двадцать восьмого уровня в соответствии с ростом тензоров Карлеона?

— Н-нет. Я бы не сказал, что занимался этим.

— Отлично! Тогда, я думаю, вас обрадуют мои вычисления.

Психологи столпились вокруг листка бумаги, которую протянул им Порус. Их лица менялись в соответствии с их чувствами: от интереса к недоумению, затем к чему-то, очень близко напоминающему панику. Хелвин судорожным движением швырнул листки на стол.

— Это ложь! — крикнул он.

— Сейчас мы опережаем их на тысячу лет и еще пару сотен продержимся впереди, — отрезал Тубал. — Они не смогут ничего поделать со всей Галактикой.

Тан Порус захохотал:

— Вы все же не верите математике? Разумеется, это вполне совпадает с вашими поведенческими характеристиками. Что ж, поглядим, смогут ли вас убедить специалисты, раз уж контакт с этими ненормальными гуманоидами вас наизнанку выворачивает. Джоселиан… Арн… зайди-ка!

Появился командир-центаврианин, автоматически отдал честь и застыл в ожидании.

— Сможет ли в случае необходимости военный звездолет Федерации выстоять в поединке с земным кораблем?

Арн скривился в кислой улыбке:

— Ни малейшего шанса, сэр. Эти гуманоиды нарушают закон Краута не только при панике, но и в сражении. Личный состав наших кораблей комплектуется из корпуса специалистов — их экипажи состоят из одиночек, умеющих функционировать как целое, лишенное индивидуальности. Они нашли свой способ борьбы: мне представляется, паника здесь будет самым подходящим названием. Каждая личность на борту становится отдельным органом корабля. Для нас, как вы знаете, такое невозможно. Кроме того, мир этот — масса сумасшедших гениев. Они воспользовались, только по моим наблюдения, по меньшей мере, двадцатью оригинальными, но бесполезными изобретениями, с которыми познакомились в Ласунском музее, когда посещали нас. Вывернув эти изобретения наизнанку, земляне на их базе изготовили целый ряд очень неприятных военных устройств. Все вы знаете фиксатор гравилиний Юлвина-Тилла, использовавшийся, и довольно эффективно, для обнаружения рудных месторождений, до того как появились новые методы на электронных потенциалах. Они его — уж не знаю как! — переделали в один из самых смертоносных корректировщиков огня, каких я еще не имел удовольствия видеть. Он сам по себе наводит орудие или излучатель на совершенно не видимое в космосе устройство, но обладающее массой.

— Но мы, — ввернул Тан Порус, — располагаем значительно более многочисленным и мощным флотом на данном этапе. Мы в состоянии их сокрушить, разве не так?

Джоселиан Арн помотал головой:

— Победить их сейчас можно. Но я уверен, что эта победа будет не из легких. Во всяком случае, меня такой исход сражения не привлекает. Вся беда в том, что эта компания маньяков-изобретателей выдумывает новые военные устройства до отвращения быстро.