Владимир Сотников. Хонорик и семь чудес света
Глава I. БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ
У Макара Веселова была странная привычка: он иногда представлял себя со стороны. Полезная, надо сказать, привычка, в отличие от многих остальных. Если умеешь видеть себя со стороны, то вряд ли будешь долго ковыряться в носу или просто сидеть с тупым видом. Сразу станет стыдно. А началась эта привычка с тех пор, как Макар повесил над своим столом большой плакат – фотографию Москвы с высоты птичьего полета. Макар подолгу рассматривал этот плакат, находил свою улицу, свой дом, представлял себя где то там, внутри – было интересно, как будто рассматриваешь какой нибудь городок в табакерке. Вот и сейчас он был одновременно и участником странной сценки, и ее наблюдателем. Не таким уж и посторонним наблюдателем, надо сказать. А видел он вот что… Поздним осенним вечером в самом центре Москвы, в угловом доме у Патриарших прудов, в квартире Веселовых решалась судьба маленького пушистого зверька – хонорика по имени Нюк. Можно сказать, вопрос решался гамлетовский: быть или не быть. Именно так, по самому большому счету, поставил этот вопрос Макар, будто Нюк и не хонорик вовсе, а самый настоящий принц Гамлет из одноименной трагедии Шекспира. – Неужели вы не понимаете, – кипятился Макар, – что от вашего решения зависит, быть Нюку дальше хонориком или нет? У родителей даже глаза полезли на лоб от такого поворота спора. – Каким это образом? – наконец почти шепотом спросила мама. – Какими это страшными перевоплощениями Нюка ты нас пугаешь? – более спокойно вскинул брови папа. На самом деле спор был совсем не о хонорике, потому родители так и удивились. На семейном вечернем совете Веселовы решали вопрос о покупке дачи. Родители сомневались, а вот дети – Макар, его старшая сестра Соня и младший брат Ладошка – были убеждены, что дача им нужна как воздух. Родители, конечно, понимали это не хуже детей, но вот решение о покупке дачи почему то все время откладывалось. Веселовы старшие искали, перебирали варианты, но всегда им что нибудь не вполне подходило. То маму не устраивало большое расстояние от Москвы, то, наоборот, близость к городу, то направление. И цена, конечно, играла роль: Веселовы были далеко не миллионеры. – Ничего я не пугаю, – обреченно вздохнул Макар. – Я сам боюсь. Посмотрите на Нюка, посмотрите! Все посмотрели – и родители, и Соня, и Ладошка. – Что такое? – встревоженно спросила мама. – Нюкочка заболел? Ну говори, Макар! Что ты спектакль разыгрываешь? Разве можно шутить такими вещами? – Шутить… – опять вздохнул Макар. – И не собирался я шутить. Посмотрите на Нюка и вспомните, каким он был летом, когда мы возили его в деревню. И сравните. Сравнивайте, сравнивайте! Хотите, я фотографии принесу? Фотографий Нюка с прошлого лета остался целый альбом, потому что родители брали с собой в этнографическую экспедицию все семейство – ну, и хонорика, конечно. – При чем тут фотографии? – воскликнул папа. – Нельзя ли человеческим языком все объяснить? – Нам хорошо, – продолжал Макар. – Мы то по человечески разговариваем, в городах живем. Потому что люди! Нам ничего не стоит без природы пожить годик два. Ни шерсть не вылезет, ни нюх не потеряется. Все стерпим! А зверькам как? Хонорик ведь даже не кошка, к домашним условиям не так давно приучается. А мы своего Нюка держим, как крокодила в ванной. Издевательство, что и говорить! Любители животных, называется… Макару и вправду казалось, что он не только слышит себя, но и видит. «Хорошо получается!» – мысленно похвалил он сам себя. – Не кипятись, не кипятись, – успокоил его папа. |
