— Умная девочка, — с улыбкой до ушей произнес он, и оцепенение в тот же момент спало.

— Плохой дядя, — огрызнулась я, разминая затекшие мышцы.

В тот момент, когда таргеринец протянул мне флакон, в лаборатории вновь появился его напарник. Мужчины выжидательно смотрели на меня. Было видно, что их терпение с минуты на минуту лопнет. Однако я не верила им, поскольку не знала, что содержится в пузырьке. Возможно, он и вовсе заговаривал мне зубы. Но даже если предположить, что там на самом деле было снотворное, приняв его, я позволю умереть как минимум двоим. А ведь теперь под угрозой смерти находились жизни не только тех таргеринцев, но и Лукаса-младшего, получившего тяжелые травмы, и еще какого-то моего загадочного предшественника.

Зелье по-прежнему тихонько побулькивало в котелке. Я знала, что если нарушить порядок слов в магическом заклинании, он взорвется. Это была единственная возможность избавиться от таргеринцев. Но как это осуществить? Они мне и слова не дадут сказать. Имелся еще один выход: забросить в варево другое зелье — то самое, что лежало у меня в лифе. Концентрация магии в нем была столь высока, что взрыв несомненно получится мощным. И снова вопрос: как до него добраться?

С тяжелым вздохом я взяла флакон и сняла притертую пробку. При этом делала все так медленно, что один из мужчин уже сам был не прочь залить мне в рот снадобье. Но я тянула время, словно ждала спасения, и неустанно звала про себя Винсента. В тот момент, когда отчаяние взяло верх, когда я поднесла к губам зелье и по щеке покатились горькие слезы, по ту сторону двери раздались громкие крики и шум борьбы. Они привлекли внимание таргеринцев, потерявших на миг бдительность.

Я действовала без промедления, совершенно не думая о себе. Сорвавшись с места, метнулась к котелку. Но добежать так и не успела — в метре от заветной цели кто-то резко схватил меня за волосы и рванул на себя. Из глаз от боли едва искры не посыпались. Понятия не имела, откуда в ту секунду во мне нашлось столько сил, однако я уловчилась отправить метким броском в варево экспериментальное зелье, сняв с него пробку. Противоядие мгновенно изменило цвет. Это было сигналом, что пора искать укрытие. Наступив со всей силы таргеринцу на ногу, рванула к столу. Правда, уже в следующую секунду раздался мощный взрыв.

Меня отбросило назад к двери. В дробленые мгновенья этого полета я слышала жуткий грохот скрежатещего металла, звон бьющегося стекла, вопли таргеринцев. Даже успела подумать: “Мне не жить! Выживу, добьет магистр Триннес! Хотя нет, Винсент сделает это собственноручно, когда доберется…” А после приземлилась на пол. Удар вышиб из легких воздух. Я лежала лицом вверх, не в силах пошевелиться. В ушах стоял звон, волна жгучей головной боли не позволяла собрать воедино мысли. Казалось, они разлетелись на осколки, подобно котелку.

Внезапно откуда-то сбоку до меня донесся знакомый и родной голос ректора. Захотелось немедленно отозваться, но в горле появился тугой ком, не позволивший выдавить ни звука. Разлепить веки и оглядеться мешало что-то теплое и липкое. Усилием воли я заставила себя поднять руку и протереть глаза. Не с первого раза, однако мне удалось осуществить желаемое. Потолка не было видно — все в дыму.

— Эми! — проорал ректор, упав рядом со мной на колени. — Нет! Только не это!

— Что же вы так кричите? — прохрипела я, прочистив горло. — Мертвых разбудите, не то что живых…

— Даже не представляешь, как я рад тебя слышать, — Винсент облегченно выдохнул. Черты его лица немного смягчились.

— Чтобы придушить теперь собственными руками? — с губ слетел горький смешок.

— Зачем? — мой вопрос на долю секунды ввел его в ступор. Придя в себя, он осторожно принялся ощупывать меня с ног до головы.