“Так, Эми, соберись! Пора отсюда выбираться, иначе он скоро придет проверить, все ли у меня в порядке”, - пронеслась в голове мысль.

Стоило вспомнить о ректоре, как пальцы непроизвольно вцепились в раковину, а дыхание заметно участилось. Я с трудом сдержалась, чтобы не взвыть в голос от собственной глупости. Как можно было настолько безрассудно себя повести? О чем я вообще думала? Однако сколько бы не занималась теперь самоосуждением, время вспять не повернуть. Что сделано, то сделано. Будет уроком на будущее. Сейчас же следовало попросту успокоиться и постараться выбросить случившееся из головы либо похоронить глубоко в сознании. Мне ничего не оставалось, кроме как притвориться, что между нами ничего и не было.

Я несколько раз ополоснула лицо холодной водой, желая сбить румянец с пылающих щек, выключила кран и решила осмотреться. Ничего в этой комнате не намекало на то, что Аурелия остается у него с ночевкой. Здесь стояла только одна зубная щетка, бритва, разные жидкие мыла и его парфюм. Рука сама потянулась к стеклянной бутылочке и сняла притертую пробку. Я закрыла глаза и шумно втянула в себя аромат. На миг показалось, что морской бриз долетел до меня из далеких берегов и окутал нежным шлейфом свежего воздуха, пропитанного солью. Я даже вздрогнула от прохлады, в одно мгновение пробравшей все тело, а затем, поставив обратно бутылочку на полку, вытерла лицо, которое все еще было влажным, и вышла в коридор.

Винсент сидел в гостиной и, глядя в пустоту невидящим взором, помешивал ложкой ароматный чай, который приготовил за время моего отсутствия. Как только он услышал мои шаги, тут же повернул голову и смерил меня обеспокоенным взглядом. От былой обворожительной улыбки ректора не осталось и следа. Мне никогда не доводилось видеть этого стойкого мужчину столь растерянным. Однако уже через мгновение он стал сама холодность и отстраненность.

Я постаралась придать своему выражению лица как можно более непринужденный вид и присела рядом с ним на диван на безопасном расстоянии. Ректор протянул мне чашку, и я приняла ее, пробормотав благодарность. Печенье уже было сложено на тарелку и стояло на небольшом стеклянном столике. Сохранять спокойствие оказалось не так-то просто, ведь исходившие от Винсента аромат и природный магнетизм, его сильные руки, обхватившие чашку, напоминали о произошедшем несколько минут назад инциденте. Мое тело желало продолжения. Поэтому мне следовало держаться от него подальше, если я не хотела повторения этой истории. Судорожно вздохнув, сделала маленький глоток обжигающего горло напитка.

Мы молчали, поскольку оба испытывали неловкость. Желая отвлечься от будоражащих и терзающих сердце воспоминаний, попыталась сосредоточиться на мыслях о зелье, которое завтра непременно следовало сварить. Ведь другой возможности не будет. Вот только озадаченные взгляды Винсента, которые частенько ощущала на себе, не позволяли сконцентрироваться. Тем не менее я была благодарна ему за то, что он не пытался извиниться, иначе напомнил бы мне и о непристойном поведении. А от этого на душе стало бы еще хуже. Хотя куда уж хуже?

Едва чашка опустела, я поставила ее с характерным стуком на стол и поднялась с дивана. Винсент без промедления последовал моему примеру, словно и сам мечтал, чтобы эта отработка, обернувшаяся подобным казусом, поскорее закончилась.

— Большое спасибо за чай, лорд Эванс, — хотелось, чтобы голос прозвучал как можно ровнее, однако он предательски дрогнул.

— А тебе за печенье, Эмилия, — отозвался ректор и аккуратно взял меня за запястье. Этого прикосновения хватило, чтобы меня тут же бросило в жар. К счастью, через мгновение мы оказались в общежитии. — Спокойной ночи, — пожелал Винсент и, не дожидаясь ответа, исчез.

— Ага, уснешь тут после такого, — пробормотала под нос и направилась в душ, который не принес желаемого облегчения.