– Скажете, что, наверное, оставили его там, попросите ее пойти и проверить. Она поднимется наверх, у меня будет время, чтобы попасть в дом.

– Мне надо все это записать.

– Нет. Ничего записывать нельзя. – Человек в черном костюме поднялся. – Что-то я притомился… Надо немножко покемарить.

Мужчины подошли к ней, и Летти поняла, что Чейз и есть загорелый тип с деньгами, которого она видела в холле.

– Имейте в виду, Чейз: после того как вы отсюда выйдете, пути назад не будет.

Летти видела, как они пожали друг другу руки, потом Арнольд открыл дверь, выпустил Чейза, вернулся в номер и запер дверь.

Он прошел мимо стенного шкафа и уселся на край кровати. Снял туфли, черные носки, помассировал стопы – и тут до Летти дошло, что он еще в куртке и сейчас он захочет повесить ее в платяной шкаф. Арнольд поднялся, снял куртку и пошел к ней.

У него зажужжал мобильник. Он достал его. Вздохнул.

– Да… Нет, все нормально.

Мужчина расстегнул ворот своей хлопчатобумажной рубашки.

У Летти затряслись руки.

– В цветочек, Джим. – Он положил куртку на туалетный столик и повернулся к стенному шкафу спиной. – Помнишь, мы об этом говорили? – Его брюки упали к лодыжкам, за ними последовали яркие трусы. Он переступил через них, забрался на кровать и лег на спину; ноги чуть свисали. – Нет, Джим. С нарциссами.

Летти подняла свою кожаную сумку, чуть толкнула дверку шкафа – и из уголка ее правого глаза выкатилась капелька пота. Сморгнув жалящую соляную струйку, она почувствовала, как дверь поддается, складывается с легким скрипом.

Летти вышла в номер, взглянула на кровать. Арнольд лежал без движения.

Оказавшись у двери, она открыла замок и как можно медленнее повернула ручку. Щелчок дверного засова показался оглушительным. Она потянула на себя дверь и шагнула через порог.

Летти расположилась в холле, сейчас шумном и оживленном – дело шло к ужину. Сидя у камина, она смотрела, как пламя пожирает крупные поленья, и держала в правой руке мобильник; палец завис над клавишей соединения.

Позвонить Летти не решалась. Уже отрепетировала разговор три раза, но ничего не получалось. Черт, она ведь даже не знает фамилию этой Дафны, где она живет… Кто-то там из правоохранителей должен будет принять ее слова на веру, и тут ее карта наверняка будет бита. Свое подлинное имя она сказать не может, а уж о встрече с детективом лицом к лицу не может быть и речи. Как-никак, Летти три раза сидела. Общий итог – шесть лет за решеткой. Попадется на чем-то серьезном в четвертый раз – получит ярлык рецидивистки, и у судьи будет право увеличить максимально положенный ей срок в четыре раза. И смерть настигнет ее в федеральной тюрьме.

Если принять все это во внимание и говорить серьезно – какое ей дело до какой-то богатой сучки, которую хочет прихлопнуть собственный муж? Черт ее дернул зайти в номер 5212 – а так сидела бы уже в ресторане, предвкушая, как даст официанту большие чаевые, румяная от своей дневной добычи… Летти кинула мобильник в сумку. Надо просто уйти. Стереть этот разговор из памяти. В конце концов, сколько раз она грабила случайных, ни в чем не повинных людей? И ничего, бессонница по этому поводу никогда не мучила, душа никогда не страдала. Сейчас она уйдет отсюда, скажет на работе, что заболела, купит две бутылки мерло и вернется в свою жалкую квартирку. Может, прочитает несколько глав из книжки, недавно купленной на барахолке – «Нерациональное поведение: как освободиться от привычек, желаний, чувств и отношений, которые мешают тебе двигаться вперед», – и вырубится на диванчике…

А наутро ты проснешься с головной болью, коликами в желудке, дурным запахом во рту, посмотришь на себя в ветхое зеркало и возненавидишь свое отражение еще больше.