Я осторожно помогаю бабушке сесть, и Синди передает нашего сына в ее хрупкие руки.

– Леонид Джозеф. Хорошее, почти библейское имя для сильного мальчика, – говорит она, одобрительно улыбаясь. – А теперь скажи мне, Алекс. Как такой хороший с библейским именем ребенок появился на свет всего через восемь месяцев после вашей свадьбы?

Я ухмыляюсь бабушкиному любопытному, насмешливому вопросу, Синди начинает возиться с одеялом Леонида, чтобы не встречаться с ней глазами.

– Ну, если ты действительно хочешь знать... – я замолкаю, когда Синди бросает на меня испуганный взгляд.

Бабушка смеется, и я вижу огонек в ее глазах.

– А а а... посмотри на это прекрасное личико, – говорит она, не поднимая глаз. Она смотрит только на малыша Леонида. – Он будет таким же красивым, как его мама и папа.

Наконец ей удается оторвать взгляд от лица ребенка и посмотреть на Синди.

– Мне очень жаль, что я не смогла приехать к тебе в больницу. Я очень хотела, но Алекс не позволил.

– Совершенно правильно. Больница – не то место, куда тебе стоит ездить. Здесь, дома, ты в большей сохранности.

– Да, полагаю, что так, все эти устойчивые к антибиотикам бактерии вызывают беспокойство, когда становишься такой старой, – тихо говорит она. – Хватит обо мне, как ты себя чувствуешь, дорогая?

– Абсолютно нормально. – Синди улыбается. – Появление Леонида стоит той боли. В любом случае, я выяснила, что беременность – это хорошее время, чтобы постоянно ругаться с мужем. Это вполне приемлемо, даже поощряется. Когда я рожала, воздух стал синим от ругательств.

Бабушка громко смеется. Это единственное, что не потускнело даже с ее болезнью, пожирающей ее изнутри. Ее прекрасный смех.

– В мое время все было по другому, – говорит она Синди. – Все, о чем я могла думать, пока рожала Марину, что лучше бы очистила конюшню от дерьма, чем испытывать такую боль.

Синди улыбается откровенности бабушки.

Невозмутимо бабушка продолжает:

– И все же я хорошо помню то чувство, когда впервые взяла на руки своего ребенка. – Ее глаза затуманиваются от ностальгии. – Нет чувства чище и сильнее, чем любовь, которую испытываешь к своему новорожденному ребенку.

Синди мягко улыбается и вздыхает.

– Это так.

– Ты счастливая девушка, Синди. Он будет абсолютно красивым ребенком.

– Я знаю. Я так рада, что ты познакомилась со своим пра пра племянником, бабушка.

Бабушка сияет от ее слов и снова смотрит на Леонида.

– Хочу предупредить вас обоих, вы ведь понимаете, я буду баловать его безгранично, не так ли?

Я знаю, что это будет именно так.

– Ничего другого я и не ожидал, – со смехом говорю я.

– Я так рада, что вы встретились. Вы прекрасная пара. Вернее были парой, теперь вы стали прекрасной семьей, – говорит она.

Синди улыбается, бабушка подмигивает.

– Скажи мне правду, Синди. Все произошло, когда вы катались к ручью, не так ли? В тот момент, когда ты влюбилась в него. Это была магия того места.

Я чувствую легкий укол страха. Неужели бабушка стала кое что забывать?

– Мы отправились к ручью, когда гостили у тебя в доме, помнишь, бабушка?

– Я знаю, – говорит она, и по ее тону можно понять, что это я путаюсь в своих показаниях.

– Тогда мы уже были помолвлены, – мягко напоминает Синди.

Бабушка запрокидывает голову и смеется.

– Думаю, нам пора раскрыть карты, не так ли?

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спрашивает Синди.

– Неужели вы оба думаете, что я не поняла ваш обман с самого начала? Вы правда так думаете?! Эта история с предложением была такой милой и все такое, но она была совершенно не в твоем стиле, Алекс.