– Ты точно знаешь, о чем я говорю. – Он обводит рукой заполненную свечами комнату. Я невольно замечаю, как аппетитно точно подогнанный черный костюм обтягивает его скульптурное тело. – Где блестки, а? И где баннер, о котором я просил? Здесь должно быть написано: «Уэсми навсегда!»

А, точно. Теперь я вспомнила.

– Прости, чувак, но блесткам не место на этой свадьбе. «Уэсми» – дурацкое прозвище для пары. А все баннеры уже забронировали для школьных выпускных и проводов на пенсию. – Я месяцы потратила, чтобы сделать это мероприятие стильным и безупречным. А он хочет превратить его в Фестиваль Безвкусицы.

Уголки его губ приподнимаются в самодовольной ухмылке.

– Назови меня так еще раз.

– Как назвать?

– «Чувак». Тащусь от этого. Напоминает о днях в братстве.

Блейк состоял в братстве? Вот это неожиданность.

– Знаешь, – продолжает он, – тогда все малышки неволей-волей сами на меня бросались.

– Волей-неволей, – поправляю я.

– А?

– Правильно говорить «волей-неволей».

Он подмигивает мне.

– Уступлю только потому, что ты права. Сначала всегда все происходит по воле.

Я стискиваю зубы. Этот мужчина невозможен. Не знаю, что вынудило меня раздеться перед ним.

«Одиночество», – напоминает внутренний голос.

Точно. И проклятая девчачья потребность чувствовать себя желанной, которая появляется после разрыва. Может, я и по собственной инициативе рассталась с Рейвеном, но это не означает, что я не чувствовала себя уязвимой. Блейк оказался в нужном месте в нужное время.

Спать с ним было ошибкой, этого не повторится. И неважно, что он довел меня до оргазма три раза за тридцать минут.

– Вообще-то жизнь не так уж сильно отличается от колледжа, – задумчиво говорит он. – Малышки до сих пор стучат к Райли в эту старую дверь. – Он ухмыляется мне. – Иногда они появляются в одном только плаще.

– У-у, как извращенно. – Мой голос сочится сарказмом.

– Так и есть, – серьезно отвечает он. – Впрочем, как и заниматься этим на массажном кресле.

Мужчина смеется от души, так же, как проживает каждый день: громко, бурно, безудержно, в полную силу.

Как и трахается.

А-а-а. Не хочу думать о нем в постели. Вообще не хочу думать о нем, точка.

– Мне надо поговорить с поваром, – заявляю я. – Иди приставай к кому-нибудь другому.

– Не отстану, пока не скажешь, почему отклонила идею о фигурах женихов в полный рост.

– Потому что это по-детски! – выпаливаю я, измотанная так, что начинаю злиться. – Как и все твои идеи! Я пыталась организовать свадьбу, а ты – день рождения девочки-подростка!

Он усмехается.

– Прости, что попытался добавить хоть немного веселья в свадьбу твоего брата. – Он снова обводит рукой комнату, показывая на прекрасные букеты на каждом столике и мерцающие свечи на карнизах у стен. – Может быть, если бы ты воспользовалась хотя бы одним из моих предложений, эта тусовка не была бы такой нудной.

– Она не нудная, а элегантная. А теперь, если ты меня извинишь… – Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не топнуть ногой, но это будет совсем по-детски. Блейку Райли не понять, каково быть единственной неудачницей в успешной семье. К тому же нет ничего скучного в том, что я с такой любовью подготовила для этой свадьбы. Все будет безупречно, или я умру, стараясь соответствовать.