Парень по имени Дейв в этом году заканчивает школу. Играет в футбольной команде. На длинных пасах. Я застал окончание матча, когда Дейв поймал тачдаун, посланный Брэдом. Наша школа одержала победу. Но у меня не шла из головы та вечеринка. Сперва я помалкивал, а потом не выдержал и спросил у Сэм:

— Он ее изнасиловал, да?

Она только кивнула. Я так и не понял: она переживала или просто знала больше моего?

— Надо кому-нибудь сказать, ты согласна?

На этот раз Сэм помотала головой. Потом она мне объяснила, через что нужно пройти, чтобы это доказать, особенно если дело касается школьников, которые к тому же на виду и до сих пор влюблены.

На другой день была дискотека. Я увидел, как они танцуют. Дейв и его девушка. И пришел в дикую ярость. Даже сам испугался. Хотел подскочить к Дейву и со всей силы надавать ему по морде, как мог бы надавать Шону. Спасибо, Сэм удержала: приобняла меня за плечи, как она одна умеет. Успокоила меня, и это к лучшему, потому как я бы окончательно с катушек сорвался, если бы накинулся с кулаками на Дейва, а девчонка бы за него вступилась — по любви.

Короче, я тогда придумал другую месть: спустить Дейву шины. Сэм показала мне его тачку.

В пятницу вечером, после футбольного матча, посвященного встрече выпускников, я испытал такие ощущения, которые, наверно, никогда не сумею описать; скажу только, что погода стояла теплая. Сэм и Патрик посадили меня в ее пикап, и мы поехали на вечеринку. Я сидел посредине. Сэм любит свой пикап — думаю, потому, что он напоминает ей об отце. А те ощущения, которые я упомянул, возникли у меня тогда, когда Сэм попросила Патрика найти какую-то радиостанцию. А он все время попадал на рекламу. Раз за разом. И еще на какую-то пошлую любовную песню, в которой все время повторялось «беби». И снова на рекламу. В конце концов он нашел потрясную песню, про одного парня, и мы все трое замолчали.

Сэм отбивала пальцами ритм по баранке. Патрик высунул руку в окно и дирижировал. А я просто сидел между ними. Песня кончилась, и я высказался:

— Я бесконечен.

Тут Сэм и Патрик уставились на меня, как на пророка. Это из-за того, что песня была суперская и мы ее очень внимательно слушали. Пять минут были прожиты не напрасно, и мы по-хорошему ощутили юность. Я потом купил эту пластинку и мог бы тебе ее назвать, но, если честно, эффект будет совсем не такой, как при поездке в пикапе на первую в жизни вечеринку, когда сидишь между двумя клевыми ребятами, а на улице начинается дождик.

Приехали мы по нужному адресу, и Патрик постучался условным стуком. Я бы при желании мог повторить, а описать не берусь. Дверь слегка приоткрылась: оттуда выглянул этот парень, у которого волосы вьются мелким бесом.

— Патрик, он же Патти, он же Никак?

— Здорово, Боб.

Дверь распахнулась, старые друзья обнялись. Потом Сэм и Боб тоже обнялись. Сэм заговорила:

— Это наш друг, Чарли.

Ты не поверишь. Боб и меня обнял! Пока мы вешали куртки, Сэм мне шепнула, что Боб сегодня «обдолбанный в задницу». Вынужден цитировать дословно, хотя это и бранные слова.

Вечеринка проходила в подвальном помещении. Там было накурено, ребята оказались намного старше меня. Две девчонки хвастались друг перед дружкой своими татуировками и пупочным пирсингом. Выпускной класс, решил я.

Один парень, Фриц, объедался бисквитами «твинкиз» с кремовой начинкой. Его подруга что-то талдычила о правах женщин, а он повторял: «Верно, малышка».

Сэм и Патрик закурили. Боб, услышав звонок, поднялся в кухню, а потом вернулся с банками пива «Милуоки бест» по числу присутствующих и с двумя вновь прибывшими.