– Ты молчишь?

Я и не заметила, что прошло довольно много времени с того момента, как я в последний раз открыла рот.

– А что ты хочешь, чтобы я сказала?

– Ну, что ты одобряешь мое намерение – или не одобряешь…

– Мне кажется, Шилов, что все уже решено. И когда же ты планируешь написать заявление об уходе?

Взгляд Олега, немного виноватый и в то же время вызывающий, подтвердил мое предположение.

– Не хотел этого делать, не посоветовавшись с тобой.

– Я приму любое твое решение, Шилов, потому что ты – большой мальчик. Несомненно, это огромная возможность, и упускать ее было бы сущей глупостью, но…

– Но – что?

– Просто подумай еще раз, действительно ли тебе этого хочется.

Отвернувшись к плите, я принялась выкладывать на подогретую сковородку творожную массу. Телевизор ожил: Олег нажал на кнопку дистанционного управления и прибавил звук, который до этого отключал, чтобы мы могли поговорить.

– …потрясен неожиданной новостью, – услышала я. – Известный в городе врач и ученый, профессор Кармин, сегодня утром был найден мертвым на железнодорожных путях в районе станции Сиверская Лужского направления…

– Они сказали – Кармин?

На руку капнуло горячее масло – я слишком сильно взмахнула ложкой и, взвизгнув, сунула ладонь под холодную воду. Олег вскочил и кинулся к холодильнику за пантенолом.

– Да ничего… – пробормотала я, высовывая руку из-под сильной струи воды и рассматривая, насколько сильно повреждена кожа.

– Все равно надо смазать! – возразил Шилов и, преодолевая мое незначительное сопротивление, быстрыми движениями длинных пальцев наложил мазь. – Как это ты умудрилась, Агния?

– Кармин, Кармин… Боже мой, неужели это о нем говорили в новостях?

– Можешь толком объяснить, чего ты так «подорвалась»? – озабоченно поинтересовался муж.

– Профессор Кармин преподавал у нас в меде аспект «Микробиология с иммунологией и вирусологией» на втором и третьем курсах!

– Ну чего ты раньше времени паникуешь? Мало ли в России Карминых?

– Профессоров Карминых!

– А если и профессоров – они же не сказали, что он вирусолог?

– Вроде нет…

– Вот и успокойся! – заключил Шилов, занимая мое место у плиты. – Скоро ребята придут, а ничего еще не готово!

– Кофе, душенька! – объявила Маргарита Борисовна, вкатывая в комнату стеклянный столик на колесах. Обращение «душенька» вызвало во мне прилив ностальгии по тем временам, когда я была на двадцать лет моложе, – больше никто не обращался ко мне, используя это вышедшее из употребления «интеллигентское» слово.

Маргарите Карминой было за шестьдесят, но она сохранила горделивую осанку и «несла» себя с достоинством, как любит говаривать моя матушка. Если бы не женский пол, я могла бы поклясться, что она не только служила в армии, но и рангом была не ниже полковника, а то и генерала! Маргарита и Яков Кармины представляли собой странную пару. Брат и сестра, живущие вместе, оба одинокие, похожие, словно близнецы, хотя Маргарита Борисовна родилась на восемь лет раньше и заменила Якову Борисовичу рано умерших родителей. Мы все подозревали, что одиночеству брата в немалой степени поспособствовала именно она, так как ни одна девушка не оказывалась достойна Яшеньки, а сам Яшенька ценил мнение сестры превыше всего – даже превыше собственного личного счастья. Маргарита Борисовна являлась не только его сестрой, но и лучшим другом, секретарем-референтом и редактором его многочисленных книг.